Гвинет Пэлтроу стыдится говорить о личной жизни

Гвинет Пэлтроу. Фото: SCANPIX

39-летняя Гвинет проводит в салоне красоты около четырех часов каждую неделю и все это время без умолку говорит о детях и муже. Ее косметологи знают о замужестве актрисы и о том, как начиналась ее любовь с музыкантом Крисом Мартином, куда больше, чем журналисты. Рассказывать репортерам о личной жизни кинозвезда считает «стыдным»...

Папина дочка

В начале нулевых Гвинет переехала в Лондон и поселилась в пентхаузе, снятом в Вест-Энде. Она так давно об этом мечтала, но вот теперь совсем была не рада. Что с того, что, слыша ее правильный английский, англичане сразу принимали ее за свою? От этого ей не становилось менее одиноко. Гвен всегда легко имитировала акценты: в Техасе сойдет за местную, хотя родом из Калифорнии, и легко отошьет на самом грубом арго любого проходимца в Нью-Йорке, где выросла… Но после фильмов «Эмма» и «Влюбленный Шекспир» даже старые друзья считали ее истинной англичанкой. Тем более что и внешне она походила на жительниц Альбиона, особенно если смоет макияж: светленькая, с прозрачной белой кожей и конопушками, передает rus.tvnet.lv.

Такое лицо — счастье для актрисы, так всегда говорил друг ее папы Стивен Спилберг.

Не лицо, а чистый лист бумаги: рисуй, что хочешь. Хоть монашку, хоть блудницу...

Гвинет и сама думала, что место ей — в Старом Свете. Америка слишком груба. Там никому не важно, что она знает еще два языка: французский и испанский, цитирует Шекспира на староанглийском, разбирается в истории и политике, обладает отменным вкусом. Такие тонкости ценят только в старушке-Европе.

Ее родители считали, что для девушки важнее всего образование и семья. Утром —престижный колледж, а вечером — бегом за кулисы театра, в котором ее знаменитая мать Блейт Даннер, на которую Гвен так похожа, играла Бланш Дюбуа в «Трамвае желание»…

Именно тогда она решила, что хочет быть актрисой, как мама. Ей пришлось побороться за свою мечту: отец, известный продюсер Брюс Пэлтроу, был не в восторге от ее выбора. А Гвен была папиной дочкой. У отца всегда находилось для нее время, как бы он ни уставал.

Дочь ныла, прося разрешения пойти на пробы. Брюсу было очень трудно отказать своей принцессе, но он был непреклонен, требовал, чтобы она сначала окончила университет, стала искусствоведом. «Вот тогда…»

И тогда Гвен впервые взбунтовалась, бросила факультет и принялась шляться по барам. Ей тогда казалось, что жизнь проходит мимо. И отец сдался, благо Стивен Спилберг — дядя Морти, как называла его Гвинет — давно хотел снять их талантливую малышку в каком-нибудь эпизоде.

Папа… Это он был причиной ее лондонской депрессии. Брюс был такой странный перед ее отъездом. Похудевший, как будто съежившийся, подчеркнуто мягкий с ней. Странное чувство вины поселилось в сердце. Словно Гвинет, уезжая, бросала родителей. И в тот момент подумала: «Боже мой, разве я когда-нибудь смогу найти человека, который хоть отдаленно будет напоминать его?»

Всё не те ребята

Она всегда сравнивала потенциальных женихов с мужчинами своей семьи, и ее требования были завышенными. Папа был идеалом, а дедушка Бастер, которого Гвен любила больше всех на свете после отца, героем. Боксер, бравый военный, он окончил академию, прошел всю войну, а потом стал главой сталелитейной компании, обеспечив всю семью. И при этом всю жизнь любил одну женщину — Дороти, бабушку Гвен.

Родители — успешные, очень занятые, веселые и умные, тоже любили друг друга много лет. На фоне постоянно распадающихся голливудских семей — драгоценное исключение. Поэтому она сразу решила: никаких пробных браков, выходить замуж только тогда, когда будет уверена: это то самое. А потом надеяться только на судьбу и удачу.

Наверное, поэтому из ее романов так ничего и не вышло, хотя ухажеров хватало. Еще бы — стройная, тоненькая, белокурая Гвинет с чудесными голубыми глазами и белозубой улыбкой казалась мужчинам ангелом. Но Бен Аффлек во время их отношений слишком много пил, а Бред Питт был простоват и не понравился отцу...

Гвен надеялась, что уж в Лондоне благовоспитанных, благородных джентльменов будет гораздо больше. Но английские мужчины показались ей чопорными, занудными, нервными… И совершенно не обращали на нее внимания. В конце концов, ее грустное настроение надоело подруге Гвинет — а самой близкой ее подругой в Лондоне была певица Мадонна. Это она объявила, что Гвен должна выйти из хандры и поехать с ней на концерт в Уэмбли, тем более что там выступает любимая группа Мадонны Coldplay.

Хороший парень

Потом Гвинет признавалась, что сначала не обратила внимания на Криса Мартина. Ну, подумаешь, певец, музыкант… «Вокал, гитара, фортепиано «Coldplay», —представила его Мадонна. Гвинет так и представилось гидра о трех головах, две из которых эти самые инструменты.

Она засмеялась, а Крис так и стоял, остолбеневший при виде прекрасной блондинки. «Я видел вас во «Влюбленном Шекспире», — пробормотал он. — Это потрясающе».

Потом Крис убежал за кулисы, у него еще не закончился саунд-чек, а подружки заняли места в полупустом зале, крутили головами, обсуждая прибывающих знаменитостей, и болтали. «Чем-то он тебя напоминает, — говорила Мадонна о Крисе. — Такой примерный мальчик, что даже на рокера не похож. Не пьет, не курит, не колется, в каждом интервью твердит о пользе фитнеса и здоровой пищи. Учился в престижном частном колледже для мальчиков, так что вы точно два сапога пара».

Меланхоличная музыка, в которой, тем не менее, было больше света, чем грусти, заворожила Гвинет.

А Мартин, закончив песню, подошел к микрофону и произнес:

— В этом зале сегодня находится самая красивая женщина в мире, моя любимая актриса Гвинет Пэлтроу.

Все разом заговорили, завертели головами.

— Для нас огромная честь то, что она пришла на наш концерт. Следующую песню я хотел бы исполнить для нее…

И он запел. Гвен сидела, опустив глаза, с горящими щеками. Но улыбка не сходила с ее губ.

На всех парах

Однако она уехала, не дожидаясь окончания концерта, хотя, конечно, это было невежливо. Гвинет постаралась забыть о Мартине, и это ей почти удалось, когда через две недели он позвонил и предложил встретиться.

Она собиралась на это свидание так, словно от него зависела ее жизнь: меняла прически, стирала и заново наносила макияж, перебрала весь шкаф в поисках подходящего наряда.

После этой встречи все покатилось с такой скоростью, что у Гвен в глазах темнело. Через неделю она уже представить себе не могла жизни без этого человека. Стоило им расстаться, как они уже звонили друг другу и болтали до глубокой ночи.

Ее пугало это внезапное чувство. Но справиться с собой она не могла. В Рождество впервые не поехала к родителям, встретив праздник в кругу семьи Мартина. А потом вдруг заявила ему, что между ними все кончено — так боялась нахлынувших чувств. А спустя день пришла к нему с чемоданом — насовсем.

Музыканты из Coldplay, заглянув вечером к своему лидеру на обычный холостяцкий огонек, были поражены. В гостиной стояла Гвинет и деловито разбирала вещи.

— Присаживайтесь, мальчики! — пригласила она. «Мальчики» смущенно крякнули, а ударник Уилл Чемпьен сразу решил, что Криса надо спасать.

— Это ж теперь мы побоку, — расстроено говорил он на обратном пути. — А как же гастроли, поклонницы? Нет, так не пойдет…

Первая потеря

День рождения Брюса Пэлтроу решили справлять у дочери в Лондоне. Она чувствовала себя абсолютно счастливой: папа одобрил ее роман с Крисом. Ее жених понравился отцу! Все было бы прекрасно, если бы Брюс не был таким измученным.

— Что с тобой, папочка? — с тоской спрашивала Гвен, не узнавая в уставшем молчаливом человеке своего насмешливого, пышущего энергией отца. Казалось, он едва находит силы, чтобы приветствовать гостей и показывать дочери, что рад устроенному для него празднику.

Позже она узнала, что Брюс пытался мягко подготовить дочь к тому, что было неизбежно. Он был болен раком, и врачи не оставляли ему надежды. Но Гвен отказалась верить в это. Она ждала чуда, летала то в Америку, то в Англию, стараясь чаще быть с отцом, рыдала и снова надеялась на лучшее…

И все это время рядом был Крис. Он даже отказался от гастролей, чтобы быть с Гвен. В тот день, когда Брюс навсегда закрыл глаза, Гвинет как будто одеревенела.

Она ничего не чувствовала, не могла плакать, только смотрела на белое, заострившееся лицо отца и беспощадно думала, что была плохой, никчемной дочерью. Крис с беспокойством смотрел на ее бесстрастное лицо, полагая, что этот болевой шок куда хуже истерики.
И он был прав. Реакция началась только через несколько месяцев. Гвинет впала в депрессию, она отказывалась от ролей и не входила из дому.

Продюсеры стали поговаривать, что Пэлтроу нельзя доверять участие в солидных проектах, пока она не выйдет из ступора, а когда это будет? Гвинет сутками сидела на диване в толстом шерстяном свитере, словно все время мерзла, страшно похудела и плакала.

— Знаешь что? — сказал однажды Мартин. — Я не позволю тебе отказаться и от этого предложения. Съемки пройдут в Новой Зеландии, представляешь?! Отец хотел, чтобы ты была успешной и счастливой женщиной. Нечего киснуть. Отпусти Брюса с миром. Пора становиться взрослой.

Он поехал с ней сам и позвал с ними ее маму. Они были вместе, как одна семья. И это спасло Гвинет.

Все еще будет

Она была такая грустная, словно вся радость жизни в одночасье вытекла из ее души. Но Крис не оставлял надежды: развлекал Гвинет после съемок, возил на экскурсии и в дорогие магазины. В шикарном испанском ресторане он, заказав паэлью, вдруг извинился и ушел. Гвинет, задумавшись, смотрела в тарелку. Вдруг ее привлекли знакомые звуки рояля. Она подняла глаза…

На маленькой сцене, как простой тапер, сидел Крис и пел о своей любви.
Только для нее. Одну за другой — все самые прекрасные песни Coldplay. Посетители, обрадованные неожиданным концертом, слушали как зачарованные. Гвинет выглядела встревоженной, но постепенно ее печаль стала светлой. «Он любит меня, — подумала, она, с волнением глядя на вдохновенное лицо Криса. — Я не одна».

Сейчас у них двое детей и по-прежнему крепкий брак, хотя Пэлтроу признается, что никогда не думала, что жить долгие годы с одним человеком так непросто. Но она готова на все, чтобы оставаться привлекательной для своего мужа. Например,

сделать подтяжку груди, опавшей после двух беременностей и грудного вскармливания. «Почему нет? У меня дряблый живот и с грудью не все в порядке. Если мы все равно мучаем себя диетами и физическими упражнениями, почему бы не подтянуть то там, то тут».

И даже в последние годы обратилась к ботоксу, хотя раньше отвергала всякую возможность косметических инъекций.

«Просто отношения — это труд. И чтобы всегда оставаться друг для друга единственными, надо держаться на высоте», — считает актриса.