Игорь Бутман о зрителях: пускай они идут сегодня на Ваенгу

Фото: Промо

Самый знаменитый джазовый музыкант Игорь Бутман приезжает в Таллинн с Igor Butman Jazz Orchestra. Концерт состоится 2 октября в 19:00 в концертном зале Nokia.
 

Джаз – не массовое искусство, в отличие от шансона или попсы. Но петербуржец Игорь Бутман сумел сделать так, что теперь эту музыку слушают те, кто еще вчера об этом и не думал. О том, как ему это удалось, и о многом другом:

О своём учителе:

Помню, как работал у Давида Голощекина. Я тогда был разгильдяй, по шапке получал частенько от Давида Семеновича. За то, что опаздывал. Не слушался. Хохмил где не надо. Хамил другим музыкантам. Выгонял меня Давид Семенович, я приходил и извинялся.

О комплексе провинциала:

Честно говоря, никогда и нигде не чувствовал себя провинциалом. Я играл с лучшими музыкантами и считал всех москвичей провинциалами. Помню, мы с Давидом Семеновичем  приехали в 1981 году в Ригу на фестиваль. Это был мой первый публичный выход. И меня тут же признали открытием года. И я оказался на третьем месте среди всех саксофонистов.

О зрителях:

Пускай они идут сегодня на Ваенгу, пускай через две недели пойдут на нас. Это неважно. Пускай у них в коллекции будет Алла Пугачева. Неважно. Но они должны понимать, что культурный человек должен пять раз в году сходить в театр, два раза съездить куда-то в музей, несколько раз сходить на джазовый концерт. Ну пускай они смотрят. Никто не возбраняет, если нравится людям такая музыка. Но они должны быть образованными, культурными, если мы считаем, что мы культурная нация – русские.

О Курёхине, Цое, Гребенщикове:

Курехин был очень талантливым музыкантом, с феноменальным слухом и большой эрудицией. Но он любил внешние эффекты. Я же учился у старых мастеров джаза, которые стремились не к эффектам, а к натуральному истинному звуку. С Витей Цоем мы занимались карате. Очень скромный был парень. Потом они пригласили меня вместе записать альбом. Это был мой первый опыт записи. Честно говоря, мне было до лампочки, что они пели. То же самое с Борей Гребенщиковым. Я только сейчас послушал эти песни, и мне очень понравилось, что мы делали.

У меня к Цою и к Боре, и к Курехину огромное уважение и любовь. Хотя с Курехиным, помню, мы поругались в Новосибирске. Я сказал, что с этими самодеятельными артистами играть не буду, и улетел. С Борей виделись как-то.  

Даже подумали на тем, чтобы сделать совместные вещи, с оркестром. Но это должно естественно сложиться. Перемен же я и сам хотел, как в песне Витя поет. Поэтому и уехал в Америку.

О своём оркестре:

Я двенадцать лет делал свой оркестр. И только сейчас мы получили статус государственного. Я доказал делом, что это необходимо. И публика будет ходить на джаз. А не только на Филиппа Киркорова и Елену Ваенгу. Пускай зрители идут сегодня на Ваенгу, а завтра на нас – это не важно. Мы должны вдохновить людей своей музыкой, поднять уровень джазового сознания. Чтобы они гордились нами, как гордятся Анной Нетребко.

О детях:

Младшему, Марку, четыре. Может, отдам его в гимнастику. Жена не дает мне сделать из него спортсмена или музыканта. Наверно, видит, как мне нелегко, да и стоит ли быть посредственным музыкантом или спортсменом. А когда я беру саксофон, младший просит: «Папа, только не играй, пожалуйста!» Может, у него хороший слух? (смеется) Даниилу шестнадцать, учится в Англии. Очень самостоятельный мужчина был с детства. А вот в спорт не пошел, хоть и здоровый парень. Нет у него страсти, как у меня, я готов хоть каждый день в хоккей играть. И к музыке страсти нет.