Председатель Отдела Московского патриархата по взаимодействию Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин считает, что одна из фигуранток дела о "панк-молебне" в храме Христа Спасителя Мария Алехина сделала первый важный шаг к покаянию. Он надеется, что и остальные девушки вскоре осознают "глубокую неправду" своих действий, пишет Newsru.com
Михалков придумал оригинальное наказание для Pussy Riot
Как уже сообщалось, Таганский суд Москвы накануне вновь счел всех трех предполагаемых участниц панк-группы Pussy Riot, обвиняемых в хулиганстве в храме Христа Спасителя, потенциальными правонарушительницами, а также решил, что если они окажутся на свободе, то могут помешать завершить расследование инцидента в храме. Поэтому Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатерина Самуцевич останутся под арестом до 24 июня.
"Я надеюсь, что покаяние произойдет. Одна из подследственных, Мария Алехина, сделала, на мой взгляд, первый, но важный шаг к покаянию. Она процитировала слова Мандельштама: "Ну что ж, я извиняюсь, хотя внутри ничуть не изменяюсь", - заявил Чаплин РИА "Новости".
Мария Алехина прочитала строки из стихотворения Осипа Мандельштама "Еще далеко мне до патриарха"
Вместе с тем священник подчеркнул, что это "лишь первый шаг" на пути к настоящему покаянию, так как любое "движение к покаянию" - это то, после чего "становишься немножечко другим".
"Надеюсь, что и Мария, и другие женщины, которые еще недавно отстаивали "правоту" этой акции, а также те, кто защищает ее, со временем поймут - в ней есть глубокая неправда, создавшая глубокую нравственную проблему. И чем короче будет этот путь к покаянию и переоценке совершенного, тем лучше будет прежде всего для людей, которые оправдывают или оправдывали это кощунство, для их судьбы в этой жизни и в жизни вечной", - сказал священник агентству.
Он добавил, что искреннее и настоящее покаяние "открывает дверь прощения и милосердия Божия".
Чаплин еще раз подчеркнул, что Церковь "не собиралась вмешиваться и не вмешивалась в действия или решения следствия и суда". Собеседник агентства отметил, что у него "свое отношение к происходящему", которое определяется "не действиями государства и не той общественной и медийной дискуссией, которая окружает сложившуюся ситуацию".
"Церкви, прежде всего, остается внимать голосу самого Бога, который всегда ожидает покаяния за грех. Если эти люди действительно виновны в грехе кощунства и осквернения храма, они должны слышать голос Божий и услышать ту боль, которая была причинена верующим людям", - добавил представитель РПЦ.
Со своей стороны кинорежиссер Никита Михалков считает, что лучшим наказанием для Pussy Riot будет повторение ими панк-молебна в Мекке во время паломничества или у Стены плача. Об этом он заявил накануне во время мастер-класса в Доме кино и позже, в ходе программы "Поединок" Владимира Соловьева.
"Вот эти самые "пуси-муси" в храме Христа Спасителя. Меня спрашивают: приговорили ли бы вы их? Я говорю: да, я бы их обязал, чтобы они то же самое попытались сделать в Мекке, в самой крупной мечети, особенно неплохо это сделать во время паломничества, а потом на Храмовой горе у Стены плача", - приводит слова Никиты Михалкова "Интерфакс".
"А потом, мои хорошие, спасаясь от праведного гнева правоверных мусульман и ортодоксальных иудеев, вы будете биться головой в двери храма Христа Спасителя, чтобы вас пустили. А вас могут не пустить. А если вас пустят, вы у Богоматери будете просить, не чтобы Путина сняли, а чтобы вас за волосы оттуда не вывели", - добавил он.
Никита Михалков считает, что если кто-то из участниц группы хочет покаяться, то это нужно делать не в интернете. "Выйди перед камерами и скажи: я каюсь, простите Бога ради, я не понимала. Тогда православные могут сказать: ну, хорошо, но больше так не делай", - отметил кинорежиссер.
Еще далеко мне до патриарха,
Еще на мне полупочтенный возраст,
Еще меня ругают за глаза
На языке трамвайных перебранок,
В котором нет ни смысла, ни аза:
- Такой-сякой! - Ну что ж, я извиняюсь,
Но в глубине ничуть не изменяюсь...
Когда подумаешь, чем связан с миром,
То сам себе не веришь: ерунда!
Полночный ключик от чужой квартиры,
Да гривенник серебряный в кармане,
Да целлулоид фильмы воровской...
Я, как щенок, кидаюсь к телефону
На каждый истерический звонок:
В нем слышно польское: "Дзенькуе, пани",
Иногородний ласковый упрек
Иль неисполненное обещанье.
Bсе думаешь, к чему бы приохотиться
Посереди хлопушек и шутих,
Перекипишь, а там, гляди, останется
Одна сумятица да безработица:
Пожалуйста, прикуривай у них!
То усмехнусь, то робко приосанюсь
И с белорукой тростью выхожу, -
Я слушаю сонаты в переулках,
У всех лотков облизываю губы,
Листаю книги в глыбких подворотнях,
И не живу, и все-таки живу.
Я к воробьям пойду и к репортерам,
Я к уличным фотографам пойду,
И в пять минут - лопаткой из ведерка -
Я получу свое изображенье
Под конусом лиловой шах-горы.
А иногда пущусь на побегушки
В распаренные душные подвалы,
Где чистые и честные китайцы
Хватают палочками шарики из теста,
Играют в узкие нарезанные карты
И водку пьют, как ласточки с Янцзы.
Люблю разъезды скворчущих трамваев,
И астраханскую икру асфальта,
Накрытого соломенной рогожей,
Напоминающей корзинку асти,
И страусовы перья арматуры
В начале стройки ленинских домов.
Вхожу в вертепы чудные музеев,
Где пучатся кащеевы Рембрандты,
Достигнув блеска кордованской кожи,
Дивлюсь рогатым митрам Тициана,
И Тинторетто пестрому дивлюсь, -
За тысячу крикливых попугаев.
И до чего хочу я разыграться,
Разговориться, выговорить правду,
Послать хандру к туману, к бесу, к ляду,
Взять за руку кого-нибудь: - Будь ласков, -
Сказать ему, - нам по пути с тобой.