Лийна из Таллинна, которая подумывала о самоубийстве в 15 лет: нужно пережить этот момент

Беседа в парке. Фото: Tairo Lutter

«Мне потребовалось много времени, чтобы наконец оценить свою жизнь», - говорит 20-летняя Лийна, которая несколько лет назад хотела покончить с собой. Она поборола мысли о самоубийстве и теперь понимает, что та ночь была лишь коротким моментом в ее жизни и с каждым днем она будет все дальше и дальше, пишет Elu24.

Мы встречаемся с Лийной (имя изменено, известно редакции) в ветреный, но солнечный день в таллиннском парке. Некоторое время мы гуляем, как будто разговаривая ни о чем, только о погоде, о собаках и кошках - обо всем, кроме того, почему мы встретились в этот весенний день.

«Я даже не говорила об этом своим психологам, - признается Лийна, говоря о своем 15-летии, когда она хотела покинуть этот мир. - Не могу сказать, что я врала, я просто не говорила им правду».

Недавно жизнь Лийны потрясло нечто такое, что вновь подняло на поверхность старые мысли, чувства и то ужасное, что она пережила в прошлом. И это одна из причин, по которой Лийна решила рассказать свою историю. «Эта тема всегда была очень важна для меня, и если то, о чем я рассказываю, поможет хоть одному человеку, изменит сознание хоть одного человека, я буду очень счастлива, - уверена девушка. - Хотя это очень больно, и я не могу говорить об этом без слез, это очень нужно для тех, кто не знает, где искать помощи, или вынужден проходить через это в одиночку».

День рождения. 15.

Лийна не может ответить на вопрос, с чего все началось. «Никто не знает. Может быть, это как-то связано с моей мамой. Моя мама всегда говорила: не плачь, не выпендривайся, не будь такой. Я бы не стала говорить с мамой об этом, она бы все равно не поняла, - говорит Лийна. - Мой отец уехал работать в Финляндию, когда я была маленькой, и поскольку я всегда была папиной дочкой, его отсутствие сильно на меня повлияло. Он исчез внезапно, его не было месяц или два, а потом он вернулся домой, и стало очевидно, что так, как раньше, уже не будет. В то время я ничего не понимала, но сейчас, оглядываясь назад, могу сказать, что это очень повредило мою психику».

Восприятие родителями психического здоровья также является частью проблемы, по мнению Лийны: «Они не понимают своих детей. Может быть, это невежество».

"Я больше ничего не помню о той ночи"

Позже в разговоре Лийна признается, что ей нелегко было говорить и с отцом о своих проблемах: «Для моего отца депрессия означает, что ты сумасшедший, что у тебя все плохо. [...] Если я прямо говорю отцу, что у меня депрессия, он понимает, что происходит что-то очень плохое».

Одна из школьных учительниц Лийны была важной причиной того, что она пришла к таким мрачным мыслям в свой 15-й день рождения. Лийна, которая начала изучать русский язык в 12 лет, вместо того, чтобы получить образование, подвергалась издевательствам со стороны своего учительницы. «Я страдала целый год, а на следующий учебный год ходила в кабинет медсестры, чтобы плакать перед каждым уроком русского языка. Потом медсестра стала спрашивать меня, почему я хожу к ней перед уроками».

Лийна, у которой в день ее 15-летия были мрачные мысли, сегодня освободилась от них. Фото: Tairo Lutter

Медсестра отправила Лийну к школьному психологу. «Я поговорила с ней, и меня сразу же сняли с уроков русского языка, школа сработала быстро, и я ушла от той учительницы», - рассказывает Лийна.

После этого Лийну направили к другому психологу. «Он был первым, кто спросил меня, думала ли я о самоубийстве. Мне тогда было 12 лет. Я ответила, что нет, но именно после этого вопроса эта мысль начала крутиться у меня в голове.. Может быть, если бы он не спросил, я бы не думала о таких вещах так рано, - говорит Лийна. После этого подросток впал в еще более глубокую депрессию. - На какое-то время я замкнулась в себе, но когда мне было 14 лет, все пошло наперекосяк, и я начала планировать. День рождения. 15».

Страх спас 

Лийна точно помнит, что она планировала сделать той поздней ночью, но все остальное, кажется, стерлось из ее памяти. «Я больше ничего не помню о той ночи. Я помню, что была там, а на следующее утро я просто проснулась. И не знаю почему», - вспоминает она.

После этого Лиина пыталась справиться со всем в одиночку. «Все близкие думали, что все в порядке. На самом деле это было не так. [...] Я не была честной с ними», - отмечает Лийна.

Чувствуя себя одинокой со своими проблемами, Лийна наконец поняла, что ей нужна помощь, и снова обратилась к психологу. И она делала это неоднократно на протяжении многих лет.

«Я была в стольких разных местах, разговаривала со столькими людьми, но все равно рассказывала им поверхностные вещи, - признается Лийна, в очередной раз указывая на то, что она не честна с теми, кто предлагает помощь. - Я все еще чувствую, что мне нужна помощь».

В какой-то момент беседы Лийна признается, что первым препятствием для обращения за помощью является сам нуждающийся в ней человек: «Чтобы получить помощь, нужно очень постараться. Ты должен очень сильно этого хотеть, потому что найти хорошего психиатра и психолога - это само по себе вызов».

У самой Лийны был довольно хороший опыт общения с психологами, но она признает, что не всегда честна с ними: «Я понимаю, что это проблема, но почему? Я не знаю, почему я не на сто процентов честна».

Какое-то время Лийна также принимала антидепрессанты, которые помогали, а когда перестали, то стала принимать больше и больше: «Мне не хотелось ничего чувствовать. Но потом постепенно эмоции вернулись, я стала принимать больше и больше таблеток. В один момент я подумала, что это нехорошо, и перестала их принимать».

Неоднократно сдерживая слезы во время разговора, Лийна наконец сказала: «Я думаю, что до сих пор меня спасал страх, потому что я боюсь. Но когда тебе очень плохо, даже этот страх не останавливает тебя, потому что в тот момент, когда мне исполнилось 15 лет, я перестала бояться».

"Я больше не думаю об этом"

Для Лийны, которая с детства обращалась за профессиональной помощью, поиск осложнялся тем, что все, что предлагалось, было недолговечно. «Те варианты, которые у меня были, не были долгосрочными. Все они требуют, чтобы я пошла в другое место, потом в следующее и так далее. Все психологи, которые у меня были в детстве, уехали», - говорит Лийна.

Спустя годы после своего мрачного дня рождения Лиина несколько раз обращалась за помощью к психологам, последний раз - прошлым летом. Она обращалась в MTÜ Peaаsjad Peaasja. «Я написала им, что у меня проблема, и они сразу же ответили, а через два дня у меня состоялся разговор. Во время первого интервью я просто расплакалась, - признается Лийна, - я так мало говорила, что все время плакала».

Главным было предложить Лийне разнообразную помощь в области психического здоровья. «Но для этого нужно многое сделать самой. В тот момент я ничего не могла сделать, - отмечает Лийна. - Сейчас я понимаю, что нужно пережить этот момент. Но это нелегко».

Доверительные отношения требуют времени

Клиничский психолог Анна-Кайса Ойдермаа говорит, что мы должны больше рассказывать о людях, которые вышли из трудной ситуации: «Таких историй, когда люди преодолевают эти очень сложные кризисы, получают помощь и хотят жить дальше, должно быть больше».

Признание Лийны в том, что она не говорит с психологами о своем самом мрачном событии в жизни, не удивляет Ойдермаа: «В этом нет ничего необычного. Хорошо известно, что в психотерапии и в терапевтических отношениях, как и в любых других отношениях, доверие требует времени для развития. В зависимости от того, как у нуждающегося человека складываются отношения с доверием к другим людям, а у таких травмированных людей и тех, кто побывал в сложных ситуациях, доверие может прийти не сразу. Это довольно распространенное явление».

Aннa-Kaйса Oйдермаа. Фото: Tairo Lutter

Еще одна важная вещь, которую отмечает Ойдермаа, - это склонность людей избегать сложных тем: «Они слишком болезненны, и это психологический защитный механизм. В тот момент, когда кажется, что вы подходите слишком близко к этому болезненному месту, иногда вы отступаете назад и говорите, что на самом деле я в полном порядке и со мной все в порядке».

Peaasi.ee

MTÜ Peaasjad занимается укреплением психического здоровья молодежи, предотвращением проблем, ранним вмешательством и снижением стигмы в нашем обществе.

Кто такие Peaasjad?

MTÜ Peaasjad объединяет людей, которые заботятся о душевном здоровье. В основу состава входят специалисты по психическому здоровью и работе с молодежью, консультанты и желающие помочь, в разных сферах жизни. Все они объединены энтузиазмом, интересом и уважением к человечеству. Мы стремимся к пониманию, рассудительному, гибкому, но также оптимистичному, более легкому и более открытому подходу к вопросам душевного здоровья.

Больше информации ЗДЕСЬ.

На вопрос, улучшилась ли ситуация с психическим здоровьем в Эстонии, Ойдермаа, вздыхая, отвечает: «И да, и нет. Повсюду ведется большая работа, чтобы помощь была доступной. Но поскольку людей, страдающих от проблем с психическим здоровьем и недостаточно осведомленных, куда обратиться за помощью, становится все больше, мы считаем, что доступ к помощи стал хуже, а не лучше.

Осведомленность - это все очень хорошо, но вот доступность требует очень большого кошелька или упорства. Если у вас не получается с первого раза, продолжайте искать».

Kуда обращаться за помощью?

116 111 – телефон доверия для детей, молодежи и взрослых; бесплатный, анонимный и открытый 24 часа в сутки.

116 006 – телефон доверия для жертв

631 4300 – телефон скорой психологической помощи (по рабочим дням 9–20)

655 8088 – телефон эмоциональной поддержки (каждый день 19–7, на эстонском)

655 5688 – телефон эмоциональной поддержки (каждый день 19–7, на русском)

660 4500 – телефон для консультаций по вопросам психического здоровья

116 123 – круглосуточный телефон доверия