Александр Олешко: популярность – это у Майкла Джексона, а я просто много работаю

Александр Олешко Фото: SCANPIX

Давно замечено: актеры, которые дарят людям хорошее настроение, в жизни оказываются людьми чрезвычайно серьезными и даже занудными. Словно стесняются своей веселости. Однако к Александру Олешко, блистающему в программах «Большая разница» и «Минута славы», это не относится. В его словах, конечно, иногда проскальзывает пафос, а в тоне – менторские нотки, но... Когда воспринимаешь свою жизнь как миссию, наверное, иначе невозможно, пишет "МК-Эстония".
 

- Когда вы осознали, что сцена – ваше призвание?

- Все как-то естественно складывалось. С детства я знал, что буду артистом. Все игры строились вокруг моей мечты. Хотелось всех удивить и порадовать. Собирал во дворе друзей, перевешивал ноги через перила и кричал: «Смертельный номер! Алле-ап!» Отпускал руки и со всей силы головой ударялся об асфальт. Вокруг в один голос: «Ах!» Я же, превозмогая боль, думал: «Вот эффект, ради которого стоит жить». В глазах темнело, и именно тогда родилась мысль: «Как же тяжела и трудна жизнь артиста!»

Ради всеобщего удивления я проделывал этот трюк по несколько раз, пока у меня не обнаружили сотрясение мозга, которое я перенес на ногах.

Когда я стал пионером, мама не могла понять, почему ее сын начал часто болеть. Я же, выходя на улицу, расстегивал куртку и разматывал шарф, чтобы был виден пионерский галстук. Казалось, на меня все смотрят и говорят: «Смотрите, пионер!» Счастье, когда шел дождь или снег, а еще лучше – и то и другое. Представлял, будто я партизан и должен донести важный пакет, чтобы спасти Родину. Если на пути попадалась открытая канализация, откуда валил пар, я становился на край, задыхаясь и глотая слезы, и повторял: «Я дойду, ждите, товарищи!» Мама недоумевала: «Чем пахнут твои вещи? Что вы там в школе делаете?» Спустя много лет, снимаясь с Александром Домогаровым и Владимиром Ильиным, лежа в грязи внутри сточной трубы, я был счастлив – мечта сбылась, я стал актером. А Домогаров говорил: «Господи, сейчас бы сниматься во всем белом, на берегу моря, с сигарой и бокалом виски!» Я с разочарованием отметил: «Ну что за человек? Как же не любит свою профессию!» А сейчас думаю: «Я был не прав!»

- Когда вы впервые ощутили вкус популярности?

- Не думаю, что я такой уж известный, просто я много работаю. Популярность – у Майкла Джексона. Никого, даже самого знаменитого артиста, сегодня не понесут на руках в его собственной машине по Тверской, как это было с Любовью Петровной Орловой. Вот это настоящая любовь зрителей... Мне важно получать удовольствие от каждой работы, от каждой встречи и от жизни вообще. Если меня кто-то любит, то это большая радость и ответственность. К примеру, на днях мне сказали, что о моем существовании знает Галина Павловна Вишневская. Мне передали ее слова. Она сказала, что очень любит меня. Вы понимаете, какой это подарок! Я просто дар речи от счастья потерял.

- А помните, как на заре своей карьеры вы вели программу «Шпилька» на коммерческом канале и сами признавались, что испытали что-то вроде звездной болезни? Вам ведь тогда казалось, что даже встречные собаки лают по той причине, что вас узнают?

- Как бы вам объяснить... Жил мальчик, которому было только семнадцать лет. Прошел кастинг в передачу «Шпилька» и стал телеведущим. И буквально за неделю вся Москва начала его узнавать. Трудно тут голове не закружиться!

Однажды, уже привыкший к комплиментам, я боковым зрением вижу – идут ко мне. Спрашивают: «Простите, закурить не найдется?» Я в эйфории отвечаю: «Спасибо!»

Иду дальше и думаю: «Что-то со мной не то происходит». Потом поехал навестить близких в Кишинев. Мама, наблюдая за тревожными симптомами, сказала: «Давай-ка не звезди, а поступай туда, где учился твой любимый Андрей Миронов. Нужно продолжать учебу». Я бросил телевидение и стал абитуриентом Щукинского училища. Поступил на курс уникального педагога Владимира Иванова, который и сделал из меня артиста. Учиться у него – большое везение. Хотя поначалу было тяжело. Любой мой промах часто вызывал бурную реакцию. Худрук кричал: «Обратно в цирковое училище!» Переживал я все это очень болезненно.

- Вы были женаты на актрисе Ольге Беловой, но развелись. Что вам дал этот опыт?

- Я уже устал об этом говорить. Ольга недавно родила ребенка, давайте оставим ее в покое, а наш брак – в прошлом. И не будем тащить эту полумертвую историю из одного интервью в другое. У Оли своя прекрасная новая страница жизни, у меня тоже... Ну что же, мы все время будем оглядываться назад?

- Кстати, о «новой странице». Совсем недавно вы представили публике свою девушку Викторию – талантливого дизайнера, которая оформляла ваши концерты с Нонной Гришаевой. Вам важно, чтобы близкий человек активно участвовал в вашей творческой жизни, или достаточно просто интересоваться ею и восхищаться вами?

- Ничего хорошего не получится из того, что дома мной будут только восхищаться, а я буду сидеть как памятник и внимать. Скука смертная! Мне бы самому восхищаться – так интереснее. И потом, давайте будем точны. Я не говорил, что это моя девушка, а сказал, что это девушка, которая рядом. Я согласился на то интервью только потому, что ее часто путали с Олей Беловой и, соответственно, неправильно подписывали наши общие с Викой фотографии. Вика должна учиться, заниматься своей судьбой. Что же касается творчества... Это такое счастье, когда два человека увлечены одним делом, живут вместе, гастролируют, находятся на одной волне! Я хотел бы такого.

Интервью целиком – в еженедельнике «МК-Эстония».