«Пока все еще хожу с палкой, особенно по снегу… Корсет, фиксирующий сломанные ребра, сняла буквально две недели назад, а так и ела в нем, и спала… Езжу на иглоукалывание, верхнюю челюсть пришивали, весь прикус и зубы в сторону поехали — ничего не поделаешь, посещаю зубного, ортопеда, ортодонта. Селезенку удалили, мне ее никто не вернет», — говорит «СтарХиту» потерпевшая.
Огромным стимулом поскорее поправиться для нее стал пятилетний сын — ради ребенка женщина начала вставать с кровати, несмотря на тошноту и головокружения. Собчак неоднократно предлагала помочь Оксане с врачами и реабилитацией, но ее супруг отказывался: сам устроил жену в госпиталь Бурденко, навещал утром и вечером — мыл голову, аккуратно переворачивал, чтобы не было пролежней…
«За месяц до Нового года Ксюша приехала ко мне домой, просто встретиться, поговорить, убедиться, что я живая, — вспоминает Садовник. — Рассказала ей, что восстанавливаюсь самостоятельно, занимаюсь часами, за ходунки держусь. Мол, единственное — пропадает аренда студии, мечта моя. Помещение заприметила еще до аварии, ехала в Сочи в йога-тур и думала, что по возвращении, возможно, решусь и открою, наконец, свое дело. Пока лежала переломанная в больнице, муж нашел деньги и заплатил за три месяца вперед, но все застопорилось: нужно делать ремонт, а я до сих пор не в состоянии. Выходило в итоге дорого, ведь тут были голые стены. Ксения перечислила мне миллион частями, который и смогла распределить. Зарплата рабочим вышла только 450 тысяч, плюс мебель, декор. Потом Собчак позвонила мне с личного номера в Новый год, поздравила с праздником, поинтересовалась, как идут дела».