Бывшие москвичи о России: если хочешь выжить - или молчи, или беги

Екатерина и Дмитрий Фото: личный архив

Рассказ «новых рижан» о Путине, ФСБ и свободе предлагает услышать Мария Кобызева из Rus.tvnet.lv.

Дмитрий и Екатерина называют себя «новыми рижанами». Катя добавляет, что она - настоящий политический иммигрант. Несколько лет назад они переехали из России в Латвию. Навсегда. Дима - бывший депутат Гагаринского района Москвы от партии «Справедливая Россия». Катя - кандидат исторических наук, политтехнолог, университетский преподаватель. В интервью RUS.TVNET новые латвийцы рассказали, как в России проходят выборы, как соблюдаются свободы человека, что происходит с теми, кто не согласен с властью, и почему иммиграция - это всегда «падение вниз»

Краткие биографии:

Яковцев Дмитрий Михайлович. Родился в Москве в 1972 году. Окончил физико-математическую школу, затем с красным дипломом -  РГУ нефти и газа имени И. М. Губкина, факультет инженерной механики. В 2004-м получил второе высшее образование - в сфере экономики. В 2012 году избран муниципальным депутатом Гагаринского района Москвы. В 2017-м добровольно сдал мандат депутата.

Мареева Екатерина Павловна. Родилась в 1976 году в Беларуси в семье военнослужащего. Окончила среднюю школу с золотой медалью, затем с красным дипломом - исторический факультет и аспирантуру при кафедре Российской истории ТГУ имени Г. Р. Державина. Кандидат исторических наук, доцент.

В 2017 году Дима и Катя навсегда уехали в Латвию. 

Политическая ситуация в России: или терпи, или беги

Катя: Я работала в сфере избирательных кампаний с разными партиями, но чаще всего - с «Единой Россией». До выборов 2011 года в Государственную думу все было честнее. Не то чтобы кристально, но на порядок демократичнее. Для меня те выборы стали переломным моментом - именно тогда вся власть в стране полностью перешла в руки Федеральной службы безопасности. Я руководила несколькими избирательными областями.

Екатерина и ее студенты.

ФОТО: из личного архива

Пришла утром на работу, а меня там встретил офицер ФСБ в гражданском. Он сказал, что плевать хотел на наши плакатики и буклетики, наша задача - быть актерами театральной постановки, которая называется «выборы». Мне и до этого часто приходилось идти на компромиссы со своей совестью, закрывать глаза на многие вещи, утешать себя, что такая вот у меня  работа. И после случая с тем фээсбэшником я поняла, что все, хватит. Тошно, противно. Уволилась, потеряла огромные гонорары, ушла с головой в науку и жила на преподавательскую зарплату.

Все было хорошо до 2014 года. Пока Путин не присоединил Крым к России. Я не поддерживала это, как и в целом всю проводимую президентом РФ политику, о чем сказала на лекции своим студентам. Об этом узнало руководство университета - благодаря доносам. Мне предложили изменить риторику, пока могу, а не пока вывели… Один мой приятель, доцент МГУ, сел в тюрьму за перепост оппозиционного мнения на Facebook. Там было что-то про Крым.

Любая произнесенная вслух критика власти в России расценивается как призыв к ее свержению.

Дима: Люди сейчас удивятся - как же так, в России ведь есть оппозиция, и ее никто не сажает в тюрьму. Дело в том, что на моей родине все процессы контролируются сотрудниками ФСБ. У оппозиции есть свое поле деятельности - ее представители понимают свои границы и знают, что за них переходить нельзя. Оппозиционеры что-то расследуют, сообщают - но реально же ничего не меняется. Все согласовано. Потому что если не согласовать, не получить разрешение - можно сесть в тюрьму. Ну, или заплатить большой штраф, или остаться без своего бизнеса.

 

Катя: Мы не единственные, кто не поддерживает политические процессы в России.  Таких много. Просто об этом вслух не говорят.

Дима: У несогласных есть три варианта выживания. Первый: ты, как барашек, смотришь большими и добрыми глазами, жуешь травку в своем загончике, любишь партию, Путина, правительство и все остальное. Можешь думать все что угодно, но об этом никто не должен знать. Второй вариант - перепрыгнуть через забор и удрать. Третий - бойня, мясокомбинат.

В России ограничены все свободы

Катя: Все свободы, прописанные в конституции - не действуют. Нет свободы слова, нет свободы печати, свободы вероисповедания. Да, кажется странным, ведь в России так много разных религий - ислам, буддизм, есть народные верования... Мой прадед был баптистом, и я слежу за ситуацией с этой христианской конфессией в России. В Воронеже есть община баптистов. Например, ее представители пишут объявление в соцсети: приходите, у нас в церкви - воскресный концерт! И получают за это штраф - 30 тысяч рублей. Это порядка 450 евро - неподъемная сумма для жителей этого региона.

Дима и Катя.

ФОТО: из личного архива

Штрафуют и за приглашение на встречу с проповедником из США. Для власти это все - призыв к свободе, опасный сигнал, уход из-под контроля. Все идет к тому, чтобы население России исповедовало только православие. Все остальное - опасная инвазия Запада.

Дима: Православие - еще одна возможность управлять народом. Это как партия, организация, госучреждение. В лице любой другой религии или даже христианской конфессии власть видит инакомыслие, которое считает опасным. Одинаковыми людьми легче управлять.

Катя: Кстати, нынешний патриарх Кирилл - мой бывший коллега, блестящий идеолог, он возглавлял управление по связям с общественностью и международным отношениям Православной церкви - отличный пример, как сделать карьеру в российском государстве.

Что касается прессы, то независимой нет. Даже те СМИ, которые представляют себя оппозицией, таковой не являются. В России при нынешнем политическом строе это невозможно - как мы уже говорили, в этой стране все контролирует ФСБ. Могу привести пример. Был серьезный аналитический журнал, в котором критиковали власть. В одном выпуске было опубликовано большое расследование с фактами и фотографиями о фальсификации выборов. На следующий день вся редакция была заменена, руководство покинуло Россию, журналисты рассосались по другим изданиям. Замена штата была проведена очень быстро - следующий номер вышел по плану. Кто знает о фактически рейдерском захвате редакции? Да никто.

Люди читают и годами думают, что по ту сторону - инакомыслящие, такие же, как они. 

А это не так - там работают очень умные, образованные политтехнологи, которые умеют преподносить любую информацию в выгодном для власти свете, даже если она кажется компрометирующей или разоблачающей. Читатели не владеют этими технологиями и не могут определить, где и как ими манипулируют.

Дима: Мне больно, что мои друзья, которые ходили на баррикады в 1991 году, кто сносил памятник Феликсу Дзержинскому [советский политический деятель, основатель и глава Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем, «железный Феликс»] на Лубянке, те, кто выжил в условиях бандитского бизнеса 90-х, забыли, как хотели быть свободными. Им просто хочется жить дома, а не в тюрьме. Обеспечивать и видеть свою семью. Мы не осуждаем этих людей.

Катя: Я не поклонник Бориса Немцова [известный политический деятель, первый нижегородский губернатор, убит в 2015 году, место убийства народ прозвал «Немцов мост», и там до сих пор круглосуточно дежурят активисты, охраняя от полиции цветы и мемориал], но он говорил, что если вы думаете, что Россия нуждается в демократии или кто-то страдает от ее отсутствия, то вы глубоко заблуждаетесь! Россия не готова к демократии - общество недостаточно развито. Те, кто обладает критическим мышлением - или уезжают, или попадают в тюрьму или терпят, если некуда уехать или не хочется сидеть.

Русский народ ничего хорошего не видел. Люди привыкли страдать, жить в лишениях.

Когда во времена Бориса Ельцина [первый президент Российской Федерации, занимал пост с 1991 по 1999 год] пенсии задерживали по полгода, старики терпели. А сейчас им кажется, что все отлично - платят ведь вовремя. Россияне помнят много плохого, и то, что происходит сейчас, на фоне прошлого не кажется таким уж страшным или чем-то из ряда вон выходящим. Уверена, что ни мы, ни наши потомки не застанем в России настоящей демократии.

Дима: Плохо в России не всем. Люди живут, совершенно не страдая от того, что происходит, - им попросту не с чем сравнивать. Они никогда не были за границей, а по телевизору показывают загнивающий Запад. Поэтому  большая часть населения живет и радуется, что пенсии вовремя и нет войны.  В то время как элита продолжает набивать свои карманы.

Катя: Я - самый настоящий политический иммигрант. Меня не устраивала ситуация в России, поэтому я решила уехать.

Дима во времена работы депутатом

ФОТО: из личного архива

 

Лучше быть голодным, но свободным

Дима: Я начал приезжать в Латвию еще в 2000-х годах - по делам бизнеса. Сначала оставался в гостиницах, потом начал снимать квартиру. Когда есть своя недвижимость, намного  удобнее - можно приехать под настроение и по необходимости. Купил, начал жить: половину времени в Москве, половину - здесь. И наступил момент, когда я понял, что если не уеду я, то вдвоем мы не переедем никогда. Катя подтянулась.

Катя: Одна я бы на переезд не решилась. Мой прадед - коренной латыш, я всегда считала Латвию чем-то своим и родным. И когда произошло все с Крымом, начались проблемы с работой, я сама себе удивилась: что я делаю в Москве, если мой любимый в Риге. Уехала.

Дима: Единицы из моих знакомых россиян смогли сохранить свой социальный статус, покинув родину. Это всегда падение в яму, из которой нужно выкарабкиваться.

Иммиграция - это падение вниз.

Катя: С одной стороны, мне тяжело - в Москве я была уважаемым человеком, у меня были студенты, общение. Было больше денег, пока я принимала участие в кампаниях «Единой России». Но лучше быть свободным и голодным в Латвии, чем сытым барашком в Москве.

В Латвии не хватает бардака и культурной жизни

Катя: Мне в Риге не хватает культурных мероприятий - город маленький, и это логично, что их не может здесь быть столько же, сколько в Москве. Я не согласна, если кто-то называет Ригу провинцией - это хоть и маленькая, но столица европейского государства, которое, к сожалению, развивается очень медленно, не так, как могло бы. И я не могу понять, почему здесь такое пассивное отношение к своему же благосостоянию. Мне тяжело на это смотреть, потому что я люблю Латвию.

Дима: Я экономист, занимаюсь финансовым консалтингом, торговлей на биржах -  классических и криптовалютных. Недавно родился и новый культурно-образовательный проект. Идея возникла из-за того, что надоели городские афиши «из прошлого», которые никак не развивают вкус рижан, предлагая вместо Вагнера какую-то смесь «Смехопанорамы» с  «Домом-2». Проект включает в себя проведение нестандартных семинаров, лекций, андеграундных концертов, авангардных брейнстормов и встреч с интересными людьми. Как предприниматель с опытом могу сказать, что в Латвии нет поддержки бизнеса, нет нормальных условий для развития предпринимательской деятельности. Это моя больная тема, на которую я могу говорить часами. (Смеется.) И я согласен с Катей, что культурных событий в Риге мало, но зато можно за 10 евро купить билеты и слетать в Берлин.

Катя: За два года я выучила латышский и сдала его на категорию B-2. Говорю медленно, стараюсь. Расстраиваюсь, когда латыши переходят на русский - а как же я выучу язык, если мне не будут давать говорить? (Смеется.) Дима тоже учит, мы хотим получить постоянный вид на жительство, а потом и гражданство.

Дима: Помимо культурной жизни, мне не хватает немного бардака. (Смеется.) Здесь так - если нельзя, значит нельзя, не договоришься. Я пилотирую легкомоторные самолеты - в России нет никаких проблем слетать из Москвы в Тамбов без уведомлений и согласований - нужно только договориться с аэродромом. Никто не ловит «партизанов неба». В Латвии такое невозможно. Здесь есть правила, которые нельзя нарушать.

Катя: Мне очень нравится в Латвии. Мы путешествуем по маленьким городкам, отмечаем Лиго вместе с латышами по народным традициям…

Дима: Мы начали строить домик в Энгуре. Там, кстати, мало русских, поэтому есть возможность практиковать латышский. Там со мной приключилась смешная история. Я целый месяц работал над проектом по выращиванию сибирского осетра в ручье на своем участке. Сделал заводь, установил сеточки… Запустил мальков. И через три дня они исчезли. Оказалось, рядом живет выдра. По городку пошел слух, что русский сосед кормит латышскую выдру осетром.