ГАЛЕРЕЯ ⟩ Остановившееся время: фоторепортаж из бывшего здания Харьюского уездного суда

Limon.ee
Copy

Время остановилось в бывшем здании Харьюского уездного суда. Свечи, кружки, старые телефоны, инструкция от микроволновой печи и прочие предметы стоят на своих местах, словно еще вчера ими пользовались. Пачка яблочного сока, купленная для прощального вечера в 2018 году, до сих пор стоит на столе судьи Катре Поляковой.

Здание, спроектированное в 1970-х годах, изначально было рассчитано на 12 судей. «Поэтому здесь и есть 12 судебных залов. На втором, третьем, четвертом этажах по четыре зала и этот большой зал, предназначенный для масштабных заседаний», – пояснила судья.

К тому времени, когда 1 ноября 1991 года суд въехал в это здание, работало уже 22 судьи. Полякова отмечает, что поначалу, когда гражданский и криминальный суды работали вместе, то в здании трудились в общей сложности 56 судей и 56 секретарей. «Позже гражданский суд переехал на улицу Кентманни и тогда здесь осталось 22 судьи», – добавила она.

Зал по рассмотрению организованных преступлений. Судья Катре Полякова
Зал по рассмотрению организованных преступлений. Судья Катре Полякова Фото: Remo Tõnismäe

В последние месяцы работы суда, когда отсюда перевозили архивы и документы, в здании начали появляться крысы.

Большой зал

По словам Поляковой, большой зал вмещает примерно 200 человек. Зал использовали в основном для процессов, в которых было много обвиняемых и потерпевших.

«Я лично вела процесс в этом зале, где было 123 потерпевших и 34 несовершеннолетних обвиняемых», – рассказала судья. Дело было связано с компанией несовершеннолетних, которые приехали на вечернем автобусе в столицу из города Маарду и угнали автомобиль. Позже молодые люди поехали на машине обратно в свой город, обчистили ее и продали все, что только было возможно.

Большой зал Харьюского уездного суда, 2018 год
Большой зал Харьюского уездного суда, 2018 год Фото: Remo Tõnismäe

«Эта история закончилась печально. Автором идеи был один молодой человек по имени Евгений (Камеристый)», – вспоминает Полякова. По ее словам, Женя сидел два с половиной года в тюрьме, ожидая решения суда.

«А после ему уже исполнилось 18 лет. К детям относятся по-другому, а если исполнилось 18 лет, то ты уже совершеннолетний. С ним было так, что в июле я зачитала приговор, сказала, что из трех лет тюрьмы два с половиной он уже отсидел, остальной срок будет условным», – объяснила судья.

Большой зал Харьюского уездного суда, 2020 год
Большой зал Харьюского уездного суда, 2020 год Фото: Remo Tõnismäe

Молодой человек должен был после освобождения полгода не нарушать закон. На следующий день после восемнадцатилетия он снова угнал автомобиль и попался. До тюремного заключения, к сожалению, не дошло. В арестантском доме он повесился. По словам Поляковой, больше всего тогда страдала мать, работавшая уборщицей в школе, – она была вынуждена оплачивать судебные расходы.

Зал мафии

Зал по рассмотрению организованных преступлений – единственный, который ремонтировался со времен СССР.

Процесс об обмене земель, 2012 год
Процесс об обмене земель, 2012 год Фото: Peeter Langovits

Полякова вспоминает один из самых запомнившихся эпизодов в деле об обмене земель, когда обвиняемые взяли с собой свои стулья. «Судебные скамьи здесь совсем неудобные и очень быстро начинает болеть спина», – добавила она.

Зал по рассмотрению организованных преступлений, 2020 год
Зал по рассмотрению организованных преступлений, 2020 год Фото: Remo Tõnismäe

Советские времена

Полякова говорит, что в свое время суд должен был собираться в совещательной для вынесения приговора и не выходить раньше, чем он будет подписан.

«В то время, когда я была еще секретарем и работала в суде на Пярнуском шоссе, никто особо не хотел заходить в совещательную, когда судья подписывал приговор. Дверь нельзя было открывать и мы передавали им еду через окно второго этажа», – трогательно вспомнила Полякова.

Туалет в совещательной, 2020 год
Туалет в совещательной, 2020 год Фото: Remo Tõnismäe

Двери нового здания

В судебном зале должно быть всегда три двери: одна для заключенных и обвиняемых, вторая для суда и третья для посетителей.

Эти правила донесли и до архитекторов нового здания. «Сообщили, что в зале должно быть три двери. Но они не стали спрашивать, для чего», – отметила Полякова. В первоначальном проекте все три двери были расположены рядом друг с другом и выходили в одно фойе.

В 2005 году «Молодежь Эстонии» писала, что мать Евгения не верит в самоубийство:

50-летняя Татьяна, мать бывшей подруги Евгения, хорошо знающая парня, заявляет, что это не могло быть самоубийством. Она рассказала «Молодежи Эстонии»: «В воскресенье утром, это было в 9 часов, Женя мне позвонил из арестантского дома и попросил, чтобы я привезла ему некоторые вещи: зубную щетку и прочее, а также книги. Я спросила у него: «Женя, как дела?» Он ответил: «Все в порядке». Таким бодрым, нормальным, хорошим голосом. А после обеда мне уже позвонили оттуда и сказали, что он мертв. Повесился.

«15 февраля я ходила в морг, мне показывали тело. Знаете, когда я откинула простыню, я ужаснулась, парень был просто весь избит. Буквально черное тело в том месте, где почки находятся, пах черный, руки неестественно вывернуты. И костяшечки пальцев были избиты и замазаны кремом. Целыми были только ноги. Ну ведь ясно, что человек умер не своей смертью. Он не мог сам себя бить по почкам, он не мог себе руки выворачивать. Он не мог бить себя в пах. А еще у него уши черные внутри. Первое, что мне бросилось в глаза, – это черные оттопыренные уши. Я видела это все своими глазами».

Источник: Moles.ee

Комментарии
Copy
Наверх