Снова во мраке: каким получился третий сезон «Настоящего детектива»

Фото: Промо

14 января стартует новый «Настоящий детектив». Три эпохи в каждой серии, намеки на тайный культ, всеобщие страдания, бесконечные разговоры — Ник Пиццолатто возвращается к схеме первого сезона.

7 ноября 1980 года, городишко Озарк, штат Арканзас. Том Перселл, механик, копается в моторе своей машины. Его 13-летний сын Уилл и 10-летняя дочь Джули собираются поехать кататься на велосипедах. Что еще делать унылым пятничным вечером в этой безрадостном месте? «Чтобы вернулись дотемна! И присмотри за сестрой», — Том снова утыкается в свой мотор. Дети выезжают на проселочную дорогу между серых, будто присыпанных пеплом полей. Мимо как в замедленной съемке проплывают картины пятничного вечера в забытой богом глуши: подростки взрывают на пустыре петарды, домохозяйка убирает с веранды оставшуюся от Хеллоуина тыкву с зубастым оскалом, по дороге на старой таратайке с прицепом едет местный мусорщик-индеец с мрачным лицом. Он внимательно смотрит на детей. Следом на дороге появляется яркое пятно — странный «Фольксваген-жук» неожиданного сиреневого цвета. В нем сидят трое парней, провожающих детей недобрыми взглядами. Дети уезжают в закат, и даже самому недогадливому зрителю понятно, что оттуда они никогда не вернутся — режиссер несколько секунд держит в кадре опустевшую дорогу, пишет Kinopoisk.ru.

Добро пожаловать в «Настоящий детектив», сезон 3, где вместо мрачного мистицизма южной готики — безнадега Юго-Запада: расизм, нетерпимость, скрепы, белая рвань. Здесь, в Арканзасе, в городе Уэст-Мемфисе, в 1993-м были обнаружены в лесном ручье трупы трех мальчишек. Убийцами назначили троих подростков — любителей сатанистских символов и музыки хеви-метал. Дело «уэст-мемфисской тройки» было громким и оставило свой след в поп-культуре. На обвиняемых указывали только косвенные улики, но каждый из них провел в тюрьме почти 20 лет, а тем временем с призывами к пересмотру дела выступала целая когорта рок-музыкантов — от Генри Роллинза до «Металлики», особенно хлопотал Джонни Депп. HBO с 1996 по 2011 год выпустил аж три фильма-расследования, посвященных этому делу, и сценаристы сериала, вне всякого сомнения, имели его в виду — не в качестве прямой отсылки, но как контекст, рождающий дополнительный смысл.

Расследованием исчезновения детей Перселл займутся амбициозный чернокожий детектив Уэйн Хейс (Махершала Али, обладатель «Оскара» за драму «Лунный свет» и «Золотого глобуса» за «Зеленую книгу») и его простоватый белый напарник Роланд Уэст (Стивен Дорфф). Они с пристрастием будут допрашивать парней из сиреневого «Фольксвагена», тыча пальцем в надпись «Black Sabbath» на черной футболке одного из них: это что, сатанистский символ? Да-да, «уэст-мемфисская тройка» загремела в тюрьму примерно за такие грехи, да еще за асоциальное поведение, а вот к родственникам пропавших детишек полиция присмотреться не захотела, а зря — вот вам и контекст.

Но, кроме контекста, в сериале существует и собственно текст, и он целиком списан с успешного первого сезона в пику второму, который принято считать провальным. Здесь работает та же схема: действие разнесено по трем временным пластам. Расследование 1980 года заведет полицейских в тупик, но спустя 10 лет дело будет вновь открыто после обнаружения дополнительных улик. В 1990-м Хейс будет сидеть, подобно Расту Коулу, за столом перед двумя нудными агентами, задающими ему дурацкие вопросы, и морщиться от их несоответствия сути дела. «У вас что, проблемы с памятью, детектив Хейс?» Нет, просто память имеет свойство вытеснять травмирующие моменты.

А спустя еще полтора десятилетия дотошные документалисты захотят покопаться в загадочном преступлении из прошлого и попросят Хейса об интервью. Тот охотно ухватится за эту возможность: старик действительно медленно теряет память, и для него это интервью — противоядие от подступающей деменции. А еще это попытка собрать по кускам свою несложившуюся жизнь, сквозь которую будто проросло дело о пропавших детях (жена Хейса, учительница английского из школы, где учились Перселлы, даже опубликует книгу о них, нимало не заботясь о том, что конвертирует неизбывное чужое горе в свою литературную карьеру). Но скоро Хейс начнет погружаться в кошмарные видения, когда въедливая документалистка будет снова мучить его, седого старика, претензиями вроде: «Почему вы не допросили важного свидетеля? Почему следствие прошло мимо нескольких важных фактов?»

Да, создатель сериала Ник Пиццолатто в отсутствие своего бывшего соавтора Кэри Фукунаги снова входит в ту же реку и довольно успешно воспроизводит прежнюю повестку — нагнетает все ту же фирменную мрачную атмосферу первого сезона и вытесняет детективный сюжет экзистенциальной драмой. Только на сей раз ее философская подоплека не в том, что мир лежит во зле, противиться которому бесполезно, и «все виновны», как прозревал в своем растревоженном сознании Раст Коул. А в том, что у человека на протяжении всей жизни есть лишь один друг, враг и союзник — время, которое не только убивает, но и лечит. Жена Хейса цитирует ему строки из стихотворения Роберта Пенна Уоррена: «Расскажи мне историю. В наш век и в момент помешательства расскажи мне историю. Название этой истории — Время, но не произноси его имени».

В такой психодраме детективная интрига вязнет намертво, поэтому в каждой серии ее приходится искусственно оживлять то неожиданно найденной уликой, то тревожным телефонным звонком, то подброшенным анонимным письмом. По первым пяти сериям, которые показали критикам, невозможно угадать, окупится ли зрительское терпение эффектным финалом или все эти зловещие намеки и красноречивые детали лишь маскируют пустоту.