В новом номере журнала ПЛУГ опубликовано интервью с гуру эстонского кинематографа Арво Ихо.
Арво Ихо: Столяр, дворник, классик
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Зачастую, рассказывая о других, мы говорим о себе. Иногда же хочется вонзить взгляд в собеседника и позволить ему заставить тебя хоть ненадолго забыть о себе. Арво Ихо – режиссер, фотограф, кинооператор, классик эстонского кино и мой педагог. Именно он представлял Эстонию в киноальманахе Visions of Europe (2004). В надежде вникнуть в причины начала его кинематографической деятельности я кладу на стол диктофон и превращаюсь в огромные извилистые раковины-радары.
«Я должен начать свой рассказ с более ранних событий. С того времени, когда мне было 12 лет... Все началось с рисования и фотографии. В деревне, где я жил, был один молодой художник, и однажды я увидел, как в пасмурную погоду он писал пейзаж, наполненный солнечными пятнами и радостным настроением. Я был удивлен. Как так? Сейчас серо, а на картине чудеса, ликование. Это поразило меня, и я начал ходить к нему на уроки рисования. Однако мои рисунки меня разочаровали, ибо не передавали всего того, что я хотел запечатлеть.
В начале августа мы с другом отправились в поход на велосипедах. Во время этого путешествия я отснял две пленки на фотоаппарат "Заря", и, как ни странно, получились выразительные, поэтические снимки. Фотографии наших палаток в утреннем тумане показались мне очень таинственными и красивыми. Поняв, что я никогда не смог бы нарисовать такое, попросту не получилось бы, я переключился на фотографию. Попав в 1968 году в армию, я не оставил свое увлечение и отвоевал право каждый вечер отправляться в постель на один час позже отбоя, проявляя в свой каморке фотографии. Там же я прятал книги на эстонском языке, которые сержант пару раз забирал у меня, говоря, что "немецкую" литературу читать не положено.
Позже я решил изучать фотографию профессионально. В Таллинне и Петербурге набора в приглянувшиеся мне учебные заведения в том году не было, но без дела я не сидел: на глаза попалось объявление «Таллинфильм ищет ассистентов». Попросту говоря, нужны были мальчики, которые таскали бы ящики. Мне крупно повезло, так как я попал в ассистенты к еще совсем молодому Андресу Сёоту, уже тогда одному из самых прогрессивных документалистов. В задачи мои входило таскание ящиков и штативов. Ассистентов было двое. Андрес решил устроить конкурс – проверить, кто из нас больше годится на работу. Сказал, что у объектива надо смазать оптическую ось, заклинило, мол, ее. То есть нес полнейшую ерунду. Мой конкурент уже было собрался чистить линзу наждачкой – тут его и выгнали. Я, услышав подобное задание, рассмеялся. Кое-что я в линзах все-таки смыслил!
Дела пошли в гору, за один год я поработал на трех фильмах. Тогда же и решил поступать во ВГИК на оператора. Пока готовился к поступлению, зарабатывал на жизнь столяром. Поступил, к счастью, с первого раза. А вот с последнего курса я ушел, потому что во ВГИКЕ тогда была сильная политическая цензура, и несколько раз подряд запрещали снимать задуманное. Надоело. Вернулся на Таллинфильм – стал снимать как игровое,так и документальное кино. Первые восемь лет моей карьеры прошли очень удачно – постоянно был в обойме. Снимали зачастую на плохую советскую пленку, приходилось придумывали разные трюки, чтобы из сами знаете чего сделать конфетку. Вычитывал советы у Фредди Янга.
Все было прекрасно до 1982 года. Режиссер фильма, который мы тогда снимали, из-за стрессов лег в лечебницу, и я со своим другом Петером Симмом закончил картину, добавив в нее юмора. Режиссер вернулся из психушки и вырезал практически весь отснятый нами материал – удалил юмор, балагурство, дыхание жизни. Ему хотелось снимать более сухо, аскетично. Мы в шутку называли его мужиком без яиц, уж слишком он был серьезен и скучен. И тут я взбунтовался. Какого черта я трачу год жизни, работая на среднего режиссера, который вырезает из фильма все лучшие, на мой взгляд, моменты! Я разочаровался в некоторых режиссерах, с которыми работал, и мне захотелось попробовать свои силы в роли постановщика. Я и раньше выдумывал различные элементы на съемках. Например, летающие велосипеды в фильме «Арабелла, дочь пирата» – моя идея.
Но для начала я взял отпуск и посвятил много времени своей первой любви – фотографии. Я всегда очень любил джаз и сделал в Кик ин де Кек свою первую выставку о джазе под названием «Блюз каменного города». Это были разукрашенные вручную мрачные фотографии Ласнамяэ вперемешку с картинами из жизни лучших эстонских джазменов той поры. Выставка была построена по принципу спирали, винтовая лестница шла вниз, постепенно развивая тему. Получилось очень музыкально: фотографии следовали одна за другой, превращаясь по форме в сонатное аллегро. «Блюз каменного города» был назван лучшей выставкой 1984 года. Этот успех дал мне уверенность снять фильм. Сперва на Таллинфильме мне предоставилась возможность снять короткую документалку. Я сделал фильм о своем друге, скульпторе-сюрреалисте. Доказал, что я могу работать самостоятельно.
Потом мы снимали фильм «Улыбайся, детка» (или «Игры для детей школьного возраста»), который позже стал очень популярен. За год его посмотрело 11 с половиной миллионов человек. В 1987 год фильм получил государственную премию – Лучший молодежный фильм СССР. После был фильм «Наблюдатель». Это история конфликта между идеализмом и суровой реальностью. Уже тогда зародился мой главный режиссерский принцип – снимать только то, что тебе действительно известно и что тебя невероятно волнует. Поэтому я и не снял очень много фильмов – желание снимать должно созреть.
Режиссуру изучал, наблюдая за теми режиссерами, с которыми работал. В частности, важными были несколько месяцев общения с Андреем Тарковским во время съемок фильма «Сталкер». Тарковскому понравилась Эстония – тут было куда меньше подхалимажа, чем в Москве. Тарковский говорил, что тут можно дышать.
Позже последовало еще несколько фильмов: «Только для сумасшедших», «Сердце медведицы», новелла в альманахе Visions of Europe, «Кружовник», а также всевозможные операторские работы».
Мы продолжаем разговор в автомобиле. Арво подвозит меня домой, рассказывая, как в студенческие годы работал в Москве дворником. Тогда, говорит, все дворники в их квартале были молодыми художниками, музыкантами, скульпторами, актерами, киномеханиками. Маленький Париж! Люди свободных профессий жили на чердаках и занимались искусством.
Он говорит, что сейчас эстонское кино, несомненно, развивается. Появляется молодая кровь, формируется настоящий котел культур, ибо в Таллинне остаются представители многих национальностей. Несомненно, влияет на развитие кино и существование в Таллинне интернационального учебного заведения.
Арво признается, что, повредив здоровье, он уже не в состоянии работать как раньше и поэтому сейчас посвятил свою жизнь фотографии, однако планирует в будущем опять снимать кино, замысел картины имеется. Кстати, за последние 12 лет он сделал 8 больших фотовыставок.
На прощание рассказывает, что всегда очень любил женщин, как в эстетическом, так и физическом плане. И его новые фотоработы несут откровенно эротический характер с некоторыми скандальными элементами. Не сомневаюсь, что это будет интересная выставка. И уверен, что Арво Ихо еще снимет тот фильм, о котором вот уже несколько лет мечтает.