Последняя запись певца будет удалена. И для этого есть основания, пишет Дни.ру.
Семья Хворостовского приняла странное решение
/nginx/o/2022/09/29/14865077t1hb8b7.png)
27 ноября 2017, 16:00
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Аплодисментами и криками "Браво!" Москва проводила в последний путь легендарного баритона Дмитрия Хворостовского. Сотни людей собрались на Триумфальной площади перед зданием Концертного зала имени Чайковского. Люди не могли сдержать слез. А когда любимый всеми бархатный баритон запел из динамика знакомые строки Расула Газматова: "Настанет день, и с журавлиной стаей // Я поплыву в такой же сизой мгле, // Из-под небес по-птичьи окликая // Всех вас, кого оставил на земле", – люди заплакали навзрыд. Глядя на парящий на площадью портрет, даже охраняющие порядок полицейские смахивали слезы.
Гражданская панихида продолжалась почти четыре часа. Проститься с великими артистом пришли Иосиф Кобзон, Валентина Матвиенко, Ольга Голодец, Владимир Урин, Владимир Спиваков, Валерий Меладзе и многие другие. "Дима опять собрал аншлаг, простите за сравнение, и это совершенно не каждому дано. Мы всем сердцем переживаем эту утрату. Но голос его долго еще будет звучать в наших душах, ну и, конечно, в записях..." – сказал со сцены Лев Лещенко.
В конце траурной церемонии распорядитель попросил поклонников оставить семью наедине с их любимым мужем, отцом, зятем, чтобы самые близкие люди могли сказать ему последние слова без камер и любопытных глаз. Родные Хворостовского, кстати, приняли странное решение: перед похоронами в Москве 28 ноября запись прощания была удалена из Сети. Несколько камер вели прямую трансляцию церемонии на сайте, где обычно показывают филармонические концерты. На экране ее можно было видеть и в Большом концертном зале Красноярска, где в июне этого года певец дал последний концерт. Но семья хочет, чтобы в интернете остались записи бодрого, сильного, полного сил артиста, а не съемки его похорон.
Родные певца настояли и на том, чтобы не открывать крышку гроба – они не желали, чтобы зеваки оценивали, как он изменился после страшной болезни. Но еще больше не хотели, чтобы свой мокрые носы в гроб совали журналисты, пытаясь сделать фотографию покойного.