Илона Тоотс: русского ребенка стоит отправлять в эстонский детсад, если потом он пойдет в эстонскую школу

Сассь Фото: из архива Илоны Тоотс

Пойти в садик - это серьезный шаг как для детей, так и для самих родителей, которые в таком случае выиграют немного свободного времени для работы и отдыха или хотят предоставить ребенку возможность развиваться. Но как сделать, чтобы ребенок сам захотел ходить в садик, и главное - когда самое лучшее время отправлять его туда? Также актуальным вопросом в нашей стране является и то, в садик с каким языком обучения отдать ребенка.

Очень многое связано с тем, что все дети разные. Вы можете удивиться, каким храбрым ваш обычно скромный ребенок вдруг оказывается в другой среде. Или наоборот: домашний Рэмбо в садике превращается в кроткого любимца воспитательницы. Это очень тяжело прогнозировать, но важную роль тут играют как воспитательницы в садике, так и решительность родителей.

Кроме опыта с двумя моими детьми у меня также есть годичный опыт работы в садике с детьми двух-трех лет, на основе которого и излагаю свои мысли. Это сугубо мой опыт.

Расскажу об опыте со старшим ребенком, 14 лет назад, и поделюсь также более свежими впечатлениями о том, как было с младшим.

Малена пошла в большой ласнамяэский садик в ясли в полтора года. Хотя наша семья и двуязычная, мы все же сразу решили, что раз она пойдет в эстонскую школу, то эстонский язык будет доминировать и в этом вопросе. В то же время я не исключала и мысли о русскоязычном садике, причем главным аргументом тут выступали теплота и открытость русского человека по сравнению с замкнутостью эстонцев. Впрочем, у этой темы есть и другая сторона: эстонцы более открыты для новшеств и более либеральны, в то время, как мне кажется, в русских садах все еще встречается менталитет "приказ-подчинение" и вбивание дисциплины в детей. Впрочем, подгнившие и свежие яблоки есть в обеих корзинах.

Поход в садик нашей дочки в полтора года прошел совсем не гладко. Она плакала и вешалась мне на шею каждый раз. Видеть это было ужасно, и каждый раз требовалось время, чтобы она успокоилась после моего ухода. Было без разницы, я или Алексей отвозил ее в садик, боль ребенка все равно была одной и той же. Правда, Малена была не единственной les miserables – плачущий пример в садике очень заразителен.

Воспитательницы советовали ради блага самого ребенка оставлять ее в саду сразу и этим дать ей понять, что приговор окончательный. Она-то это поняла, только я себя намного лучше не чувствовала.

Я хотела немного отдохнуть от ребенка и заниматься своими делами, поэтому мы и возили ее в садик. Но мы давали ей также дни отдыха, да и путешествовали вместе с Алексеем, так что нагрузка не была сумасшедшей. И все же часто бывали моменты, когда я в коридоре хныкала, потому что «Emmeeeeee!» было буквально раздирающим душу. В такие моменты думаешь про себя, какая ты к черту мама, если позволяешь ребенку так страдать, хотя умом и понимаешь, что она в безопасности. Тем более что мне не нужно было бежать на работу, как матерям, у которых иного варианта просто нет. Странно, но чем дальше уходишь от садика, тем больше забываешь эту боль – и вырываешься словно птица на волю. Такой вот материнский эгоизм довелось мне испытать.

К счастью, в яслях работала душевная тетя Галя, которая заботилась о Малене, верней, позволяла ей держаться за свою юбку. Когда Малена перешла из яслей в садик, ей было уже три года, и благодаря очень хорошим педагогам и друзьям, там она освоилась быстро. Но этот опыт показал мне, и так считают психологи, что ребенок все-таки созревает для разлуки с мамой ближе к трем годам. В более раннем возрасте дети сильнее нуждаются в близости родителей, устают быстрее, больше подвергаются стрессу и поэтому болеют чаще. Наша дочь обладала прекрасным здоровьем и поэтому болела редко. Вспоминается смешной случай, когда вся группа бегала по очереди домой для подкраски зеленкой, но только не наша девчонка. Зато в следующем году она наслаждалась ветрянкой вместе с младшей группой.

Половина детей в группе у Малены была из русских семей, что для воспитательниц стало настоящим вызовом. На самом деле наличие более двух русских детей в группе уже ломает эффект языкового погружения, потому что они быстро найдут своих. Я абсолютно понимаю мотивы родителей, которые хотят, чтобы их дети выучили эстонский уже в детстве. Но я немного сомневаюсь в эффективности такого отношения и верю, что при желании такого же результата можно добиться и в школе.

Мне просто очень жаль этих детей, которые и так оторваны от мамы, а тут еще все и на непонятном языке. Ссылаюсь на личный опыт работы в эстонском садике. В группе было двое русских детей: одна девочка упорно говорила по-русски и игнорировала любую другую речь, а другая молчала весь день, но когда вечером приходила мама, раскрывалась, как лотос. Понятно, что со временем дети привыкают, но ребенок отстает в развитии и страдает эмоционально. Опять же, дети разные, и кого-то это не сильно напрягает. Но я сторонница этого пути, только если ребенок затем идет в эстонскую школу. Если родители совсем не понимают по-эстонски, то ребенок словно выброшен один в море. Тут также чувствуется двойная мораль: родители сами не учат язык, а ребенку очень надо! Как так?

Недавно мы устроили собрание Малениной садиковой группы, то есть восемь лет спустя после окончания. Все русскоязычные дети пошли в итоге в русскую школу и говорили на эстонском более или менее сносно, лишь те, у кого дома эстонского не понимали, говорили слабо. То есть польза конечно есть.

Когда родился Александр, я не спешила отдать его в садик и планировала быть с ним дома до трех лет, потому что это важнейшие годы в развитии ребенка. Но после двух лет стало потихоньку ясно, что ему уже хочется чего-то больше, чем кружки и я можем дать. На этот раз я стремилась не избавиться от ребенка, а помочь ему развиваться. В 2,5 нам пришло сообщение из расположенного неподалеку от дома зеленого садика, и мы начали готовиться: ходили знакомиться с двором, домом, тетями.

Мне опять советовали просто оставить его в садике, но я не хотела так, хотела продвигаться в его темпе. Первую неделю я сидела в уголке, стараясь быть незаметной (mission impossible). Сассь все время ходил «проверять» меня, но я твердила, что мы вместе и что все тут безопасно. Я также узнала, кто эти люди, которые будут смотреть за нашим сыном: одна воспитательница была немногословной и решительной, другая - более трепетной по отношению к детям. А вот нянечка - это огонь: русская, эмоциональная.

На следующей неделе я решила оставить сына одного, и тут не обошлось без слез. Но потом мне позвонили и доложили: слез хватило лишь на пять минут. Поддерживали меня и ребенка по-всякому. Как здорово! Прошло полгода, прежде чем он согласился спать в садике – это было его решение, и все у нас идет гладко. Словарный запас растет, всякие навыки тоже, самое же приятное, что ему хочется идти в садик и играть с детьми – ведь можно и так, без травм.

Будьте храбрыми в своем выборе и делайте только лучшее для своих детишек!