Веселые будни двуязычной семьи

Фото: из архива Илоны Тоотс

Наша семья двуязычная: я выросла в эстонской среде и культуре, а Алексей - в русской. Поскольку мои родители оба русские филологи, все свои тайные разговоры они вели на русском, и это порождало во мне вечный азарт угадать, о чем  это они там секретничают. Обычно это была скучная политика, но таким образом язык лип ко мне как банный лист.

Когда мы только начали встречаться с Алексеем, я пыталась настроить его на такой лад, чтобы он быстро выучил эстонский. Немалую роль в этом сыграл и некий ложный стыд перед окружающими, потому что когда журналисты заинтересовались спортсменом Алексеем Будылиным, оказалось, что он не может выразить свои мысли на чужом языке. Изучение языков шло у Алексея не так гладко, как у меня, и как-то само собой нашим языком общения стал русский. Сегодня я читаю и пишу на русском свободно и, наверно, даже лучше, чем он!

Меня немного удивили мои родители, которые между собой обсуждали русскую литературу и чьи друзья были в основном русскоязычные – они были уверены, что моим избранником окажется хороший эстонский мальчик. Но вскоре стало ясно, что все уже решено, это Алексей, и они смирились с моим выбором.

Когда родилась дочь Малена, как-то само собой решилось то, что с ней каждый из нас будет говорить на своем родном языке. Так и получилось, что Алексей укладывал с дочкой кукол спать под русские колыбельные, а я читала народные сказки на эстонском. Поскольку мамы в основном проводят с ребенком больше времени, да и уезжал Алексей часто, дочь сначала заговорила на эстонском. И вопреки предупреждениям горе-специалистов (якобы двуязычные дети начинают говорить позже), довольно рано. Мы с Алексеем внимательно следили за тем, чтобы не получалась «каша», как это часто бывает, когда одна половина предложения на одном языке, а вторая половина - на другом.   

В полтора года Малена стреляла целыми предложениями и была страшной болтушкой. А примерно в два года произошел щелчок, и она вдруг заговорила на довольно хорошем русском – как будто копила в себе словарный запас, чтобы в один прекрасный день выстрелить им. Конечно, шипящие звуки прижились не сразу, но все-таки без проблем. И все же где-то до восьми лет дочка отвечала папе только на эстонском, видимо, ей было так удобней.

Помню веселую историю из поездки на турецкий курорт, где отдыхало много россиян. Алексей и Малена пошли в баню и болтали о своем. Алексей спрашивает по-русски, ребенок отвечает на эстонском. Русские слушали-слушали да и не удержались: «Чего этот ребенок говорит, ну ни одного слова не понять?!»

Развитию мировоззрения и языков нашей дочери способствовало то, что с эстонскими бабушкой-дедушкой она прошлась по всем музеям, театрам и объездила все города Эстонии, а с русскими бабушкой и дедушкой играла во всевозможные игры, начиная с построек из мебели и заканчивая прыганьем на диване.

Сегодня 15-летняя девушка свободно болтает на обоих языках и, несмотря на презрение к чтению книг, ее словарный запас богаче, чем у некоторых ровесников. Только писать на русском ей пришлось учиться вместе с другими в школе с самых азов. И все же благодаря школе и нашему немного кособокому обществу у нее сложилось понятие, что быть эстонцем это хорошо, а русским – не так хорошо. Даже при том, что отец ее – довольно популярная среди эстонцев личность. Меня это огорчает.

С владением языком трехлетним Александром дела обстоят чуть по-иному. Хотя мы придерживаемся все тех же правил, русский язык дается ему труднее. На эстонском Сассь говорит много, а на русском начал после двух с половиной лет. Его первое предложение на русском заставило меня прыгать от радости: «Мама, смотли, какая масина!» В то время как Малена болтала словно маленькая русская девочка, у Сасся чувствуется акцент. Посмотрим, как будет дальше, но я абсолютно уверена, что он также будет в совершенстве владеть двумя языками.

Зато с изобретательностью у него проблем нет. Играя с блестящим трофеем папы, он переименовал его в «кубокас» (кубок, русск. + karikas, эст.).