Письмо читательницы: я люблю своего мужа, но не заинтересована в сексе с ним

Снимок иллюстративный Фото: SCANPIX

Одна из читательниц портала Soulpost призналась, что у нее пропало сексуальное влечение к мужу. Как она решила свою проблему – читайте в ее письме ниже!

«Где-то на 5-м году брака, я поняла, что уже не могу выдержать поцелуя с ним. Я не могу точно определить, когда; эта мысль просто появилась однажды, и я не могла избавиться от нее.

Это было особенно странно, потому что первые несколько лет его поцелуи сводили меня с ума, они были сексуальными и романтичными. Но теперь они казались слюнявыми и холодными.

После осознания этого, мое желание секса сошло на нет. Просто исчезло. Я не знаю, чем это вызвано. Знаю, что с годами он стал быстрым в сексе, предоставляя немного прелюдии, чтобы перейти сразу к делу.

Я стала доставлять ему больше орального удовольствия, чтобы только не целоваться с ним. Особенно я не могла выносить поцелуи с ним, когда мы занимались сексом в миссионерской позиции, поэтому стала отворачиваться от него, практикуя позы, не требующие поворачиваться к нему лицом.

Он не замечал. Это было хуже всего. Тот факт, что он не видит каких-либо изменений в моем поведении, что он просто занимался сексом, как будто все было отлично. Это убило остатки моего стремления к сексу и заставило меня ненавидеть его. Я была в ярости.

Я поняла, что в один прекрасный день он прекратит касаться меня, разве что только для секса. Он больше не перебирает мои волосы, дотрагивается до моей спины или держит меня за руку. По вечерам дома мы сидели далеко друг от друга, смотрели в свои смартфоны, не обращая внимания друг на друга.

Со временем мы занимались сексом все реже и реже. Раз в неделю. Раз в две недели. Раз в месяц… Мы начали борьбу с этим, когда кто-то сказал мне, что мужчины приравнивают секс к любви, и, если вы не занимаетесь сексом с ними, они чувствуют себя нелюбимыми.

Я поняла, обратную сторону этой фразы: мне необходимо чувствовать себя любимой, чтобы заниматься сексом. Наши отношения оказались в ловушке и оба чувствовали, что нами пренебрегают.

Я обратилась к терапии и попросила терапевта рассказать, что случилось со мной, почему мое половое влечение куда-то делось? Что я делаю не так? Мы говорили о том, как женщины ненавидят свое тело, когда его касается время, и о других вещах. Муж сказал своему терапевту, что я жестока и отказываюсь с ним спать. На что оба терапевта порекомендовали нам говорить друг с другом. Они предложили групповые занятия. Мы перестали к ним ходить.

Мы пытались пробовать новое. Купили вибратор. Он привязал меня, я связала его, это помогло, в основном, потому, что занятия сексом включали в себя длительную прелюдию. Это были предварительные ласки, которых я желала, но я не могла убедить его доставлять мне удовольствие во время «обычного» секса.

Он продолжал спрашивать: «Я тебя целую! Я прикасаюсь к тебе! Что значит, у нас нет прелюдии?»

«30 секунд играть с моими сосками ‒ не прелюдия», — отвечала я ему. После этого разговора отношения стали еще хуже.

Затем, неожиданно, у нас был прорыв. Мы путешествовали и оказались в Калифорнии, где марихуана узаконена. Хихикая, как школьники, мы заполучили несколько кексов, приправленных травкой, и направились в отель. По мере того как конопля действовала, мы стали медленно заниматься любовью. Томные поцелуи, прикосновения удары по коже, глубокие поцелуи, ласки, заняли более двух часов.И случилось чудо! Его поцелуи больше не были противны мне. Он стал внимательным и терпеливым со мной, лаская меня и медленно доводя до пика удовольствия.

Я расточала любовь к нему ртом, глазами и пальцами, и мы добрались до неведанных высот.

После этого мы много разговаривали и смеялись, чего между нами не происходило последние несколько лет. Он сломал закрытую дверь. И теперь, даже без марихуаны, у нас снова потрясающий секс. Мы наслаждаемся друг другом, смакуя каждую минуту, проведенную вместе.

А больше всего мне нравится, когда мы целуемся. Часто и вожделенно, держась за руки. Мы смотрим друг на друга и улыбаемся, вместо того, чтобы взять свои телефоны. Он вернулся. Оказывается, он может вернуться. Какое благословение!»