Подруги одна за другой принялись производить на свет своих исключительно прекрасных отпрысков. И все бы ничего, если бы, повинуясь некому неведомому мне закону природы, они не заговорили на каком-то доселе непривычном языке.
Мы – милашки, куклы-овуляшки…
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
«Ре такой вчера проснулся и смотрит на меня во все глаза», - восхищенно рассказывала моя приятельница, не замечая мелькнувшей на моем лице гримасы сурового непонимания. Нет, я с вежливым удовольствием готова выслушивать все эти бесконечные рассказы о газиках и пузиках и даже готова вытерпеть периодически упоминаемых «лялечек» и «бэбиков», но «ре»? Ре выше моих сил! Ребус, редька, редиска, репка, рефрижератор? Из каких глубин мамского подсознания вылезло это словечко-оборванец? Впрочем, я догадываюсь, что по сравнению с «пузожителем», «пузявриком» и «пузиблинчиком» это все-таки следующая ступень мамской эволюции. Не говоря уже о тех счастливых родительницах, в доме которых завелся неизвестный науке ребзь.
Более того, отдельные, наиболее продвинутые мамаши не ограничиваются достигнутым – они «идут за вторым». А некоторые еще и за третьим. Я не знаю, в какой универсам они за ним идут и почем там вторые и третьи, но меня категорически напрягает, когда за вторым ребенком «идут», как в алкогольный магазин после того, как кончилась первая бутылка. Вот эта нарочито пренебрежительная легкость напрягает – как будто впереди не девять месяцев, подразумевающих тесную дружбу с «белым другом» в туалете по утрам и распухшие, не влезающие в туфли ноги на сороковой неделе, а прогулка в ближайший супермаркет. Нет, я всячески поддерживаю милых дам в их стремлении не преувеличивать тяготы своего материнства, но от «пойти за третьим» до чудовищного «бабы еще нарожают» не так много, как кажется. И если нам хочется, чтобы нас ценили – в том числе за этот естественный подвиг, коварно уготованный нам природой, может быть, стоит демонстрировать большее уважение к процессу, не унижая его глупой бравадой?
Наверное, имеет смысл порадоваться, что пока подруги не рассказывают мне про то, как у них проходит подготовка к «запузячиванию», хотя некоторое напряжение извилин, скорее всего, позволило бы мне понять, о чем идет речь. Я даже имею некоторые основания полагать, что экошки – это не электронные котики и они вообще не имеют отношения к семейству кошачьих. Если верить злокозненным лингвистам, докопавшимся до подлинных сокровищниц родного мамского сленга, бывают еще и инсеменашки. Но таковые, наверное, водятся в самых заповедных глубинах специфических интернет-форумов и прочих бэби-блогов.
Перед рискнувшими посетить их гостеприимные бездны открываются такие изысканные порождения родного языка, что поневоле чувствуешь себя чужой на этом празднике новой жизни. Едва покинув семейство беремчатых, милые дамы со вкусом обсуждают способы избавления от страшного зверя целюля и подробности того, как часто и при каких условиях у ненаглядного детеныша приключаются спуньки и покакушки. Куда там Наташе Ростовой с желтым пятном на пеленке…
И я не то чтобы против – что естественно, то, как говорится, не безобразно. Если бы еще этот новояз культивировался исключительно в мамском пространстве… Но гормон знает свое дело: утрата самоконтроля на первом году жизни младенца практически гарантирована, окружающие не просто вынуждены смириться, но обязаны демонстрировать всяческое одобрение, переходящее в умиление, перетекающее в свою очередь в экстаз. И хоть сто миллионов раз высмей это на Луркморе, количество публично обуреваемых умилением не уменьшится и невысказанные просьбы «поговори со мной на человеческом языке о том, что будет интересно нам обоим» так и не будут поняты. Боюсь представить, что должны чувствовать счастливые отцы, если по несчастью им не удалось проникнуться хтоническим восторгом всепобеждающего родительства, но должны же и они испытать хоть какую-то часть его тягот!
Впрочем, возможно, к этому всплеску словотворчества следует относиться спокойнее. Ведь каждая из нас в прошлом – деть, а в настоящем или будущем – безумная мамашка. Не ровен час, скоро сами начнем какунить пропердольками…