Неповторимый голос сделал этого певца еще в 70-80-х Орфеем советской эстрады. Он исполнил эту роль в первой советской рок-опере «Орфей и Эвридика», а потом стал и лауреатом международного конкурса «Золотой Орфей». У многих в памяти и другие хиты в его исполнении. «Мальчик с девочкой дружил, мальчик дружбой дорожил…» «За пять минут кистью умелой мир черно-белый весь разрисуют чудаки…» И конечно - философская «Дорога без конца».
Заслуженный артист РСФСР и народный артист Татарстана, ленинградский и петербургский певец Альберт Асадуллин и сегодня продолжает идти этой трудной, но бесконечно интересной дорогой творчества. 26 апреля она вновь приведет его в Эстонию, где он уже не раз выступал на праздниках, организуемых издательством «Инфоринг». Теперь Асадуллин выйдет на сцену Русского культурного центра в Таллинне.
- Альберт, перед интервью в голове у меня все время крутилось: «Доро-ога без конца, дорога без начала и конца…» Не получалось избавиться от этого напева, хотелось слышать его вновь и вновь.
- Вы не один. Ее даже дети выбирают. Шестилетний ребенок знакомых, слушая с родителями мой диск, сказал: «Папа, поставь мне эту песню снова».
- Напомните, как она родилась, как стала вашей «визитной карточкой» и почему, на ваш взгляд, получилось такое попадание?
- Появилась она в 1983 году. Это была «Ленинградская музыкальная весна», Большой концертный зал «Октябрьский». А что этому предшествовало? С композитором этой музыки Сергеем Баневичем я до этого был знаком уже года четыре. И вот помню: конец 82-го, осень, я прохожу по улице Халтурина. И думаю: рядом тут Серега живет, заскочу. Зашел. Начали болтать о том, о сем. Я говорю: «Написал бы ты мне песню. Но такую, чтоб на века. Мощную, классную». Он отвечает: «Ты же знаешь, я пишу детские произведения, а песен специально не пишу». И вдруг я мгновенно подумал о фильме, который прошел года за полтора-два до этого, - «Никколо Паганини». Он потряс всех, и музыка оттуда всем запомнилась.
Не поверите, но и Серега в ту же секунду левой рукой тоже начал наигрывать этот мотив, который он сочинил для фильма. Я говорю: «Ну вот же - песня!». Он: «Да не-ет! Это просто музыка к фильму». Я попросил его сыграть всю мелодию. Он сыграл - и сам задумался: «Да, слушай… Может быть».
Я его «взял за горло». Кто напишет слова? Решили обратиться к Татьяне Калининой. С ней и Андрей Петров сотрудничал. Талантливейшая поэтесса. Баневич тут же набрал ее домашний телефон, и она сразу согласилась. Попросила его проиграть мелодию еще раз. Все!
Через два дня был готов этот гениальный текст. С тех пор в течение уже 30-ти лет у меня не было ни одного концерта, чтобы я «Дорогу» не исполнял. И записки с просьбами об этом поступали не только от людей состоявшихся, но и от молодых, юных. Секрет здесь, я думаю, не в отдельно взятых стихах, или отдельно взятой музыке, или отдельно взятом моем исполнении. Произошло единение материала! Говорят: Бог любит троицу. Вот здесь и есть такая троица. К тому же песня решена в общемировом стиле баллады. Поешь ее на английском - это английская баллада. Будешь петь на французском - французская… Она вселенская.
- Вы поете на разных языках, песни разных культур, любите музыкальные эксперименты. Какие свои творческие успехи и достижения последних лет можете выделить?
- Минувшие несколько лет были очень плодотворными. В содружестве с театром «Рок-опера» родились два новых мюзикла, в которых я исполняю главные роли. Это - «Кентервильское привидение» композитора Владислава Калле и «Безымянная звезда» на музыку Марка Самойлова. Роль учителя Марина Мирою мне особенно дорога - я чувствую в ней некую близость с давней ролью Тиля Уленшпигеля в одном из первых моих мюзиклов «Фламандская легенда».
За эти же годы традиционными стали и мои акустические концерты. Это концерты, где звучат живые, а не электронные инструменты, и вокал. Как говорится, «никакой синтетики», самые органичные для человека звуки. Одна из таких программ носит название «Музыка души». И вот что интересно. Была у меня ещё с начала 80-х песня «Душа». Тогда она, как говорится, не пошла, осталась до лучших времен. А сегодня вдруг удивительно совпала с концепцией концертов и принимается публикой с восторгом. Люди после акустических концертов подходят, говорят: «Какое счастье, голос льется из поднебесья, слышно каждое движение по струне». Я отвечаю, что я тут ни при чем, я просто «инструмент».
Еще у нас родилась программа «Музыка мира». В ней я исполняю народные песни на девяти языках. Насколько знаю, сейчас на эстраде нет никого другого, кто подряд пел бы на стольких наречиях. Удивление и благодарность зрителей бывают беспредельны. Например, индусы подходят после выступления, начинают что-то лопотать. Я говорю, что не понимаю. Они: «Нет-нет, вы же только что пели на нашем языке так, что не может быть, чтобы вы его не знали…»
- У вас были огромные взлеты в 70-80-е годы: «Золотой Орфей», включение во всемирную энциклопедию музыки. А были моменты трудностей, когда вы хотели свернуть с музыкальной стези?
- Нет, никогда.
- Даже в «лихие девяностые»?
- Тяжело было. Но и мысли не было о том, чтобы куда-то уйти. Как уходили некоторые актеры, увы, в ларек, в бизнес. И что-то у некоторых даже получалось.
- Но как вы пережили то трудное время?
- Было тяжело, как и многим-многим. Но все равно были какие-то концерты, выступления. По рождению, я дитя очень скромной семьи; и отец, и мать деревенские, обыкновенная семья, духовная, которая никогда не ставила во главу угла материальное. Мама говорила: «Если ты ведешь праведную жизнь - Господь даст». Не в том смысле, что ты открыл дверь - а там мешок стоит. Ух ты, клево! Нет, он даст тебе ситуацию, предложение, приведет людей, то есть даст тебе работу. Так оно и происходило всегда.
Моя мама воспитала кроме троих родных детей - у меня есть две старшие сестры - еще и четверых приемных. Так что нас было семеро. Мы поднимались, начинали работать, и жизнь улучшалась. Поэтому запросы у меня по жизни невелики. Правда, один мудрый еврей в Казани сказал: «Понимаете, жить нужно скромно, но не бедно». Вот хороший принцип (смеется)!
- На фоне нынешнего расцвета попсы вы в своих интервью говорите, что не являетесь тусовочным человеком и «дебилизацию», которая с эстрады идет, не любите и стараетесь держаться от нее подальше. Как вам это удается, оставаясь в то же время человеком эстрады? Сколь приходится идти на компромиссы?
- Знаете, все, наверное, просто. Я делаю то, что мне нравится. Делаю это честно. На вопрос «что для вас самое главное?» отвечаю: искренность. Не только на сцене, но и в жизни. Если ты делаешь все честно и искренне - это даже у твоих противников или у тех, кому твоя стилистика не нравится, вызовет уважение.
«Планку» уровня исполнения я не понижаю. Ты можешь перемещаться по жизни, как по сцене, - есть кулисы, есть ярко-ярко освещенные участки, есть ступеньки, где чуть менее освещено, но тебя тоже хорошо видно. Я предпочту быть на этих ступеньках. Я никуда не исчез, я тут.
- Вы пропагандируете татарскую музыку, поете и пишете произведения на татарском…
- Это правда. Понимаете, в чем здесь секрет. Есть такое слово в татарском языке - «монг», что означает «душа». Но не та душа (показывает на сердце), а именно - «душа песни». Это относится только к музыке. Эта штучка - «монг» - на бумаге не отражается. Это или дано, или не дано. И научиться этому очень трудно. За то, что у меня это получается, спасибо маме, Господь дал это мне через нее.
- Как бы вы определили роль или задачу музыки и песни в сегодняшнем, полном проблем, мире?
- Она была и есть велика, эта роль. Человек живет в мире звуков с рождения и дружит с музыкой, даже не будучи певцом, не имея никакой музыкальной подготовки. Ведь сколько людей просто мурлычут что-то, напевают для себя, занимаясь другими делами. А разве незнаком вам такой сюжет: площадь, полная народа, говорят, сменяя друг друга политики, собравшиеся шумят, протестуют, не верят… и тут перед этими тысячами встает один человек с гитарой или другим инструментом и начинает петь. Проникновенную и честную песню, которая завоевывает сердца людей лучше, чем все речи политиков. И люди уже готовы идти туда, куда он позовет или укажет.
Очень, очень важно, чтобы он звал и вел в сторону Света, а не Тьмы.
- Альберт, в разных ваших биографиях повторяется: «родился в семье бывшего офицера, участника Великой Отечественной войны». Это просто механическое тиражирование в Интернете или для вас принципиально иметь ТАКИЕ корни?
- Как и любой нормальный человек, я горжусь своими родителями. А человек, прошедший войну… Будь мой отец даже рядовым, я все равно был бы горд, что он был там и что-то сделал, не ушел, не придумал повода где-то отлежаться. Я не кичусь этим, просто отдаю высокую дань всем ветеранам. Это счастье - подарить им хоть кусочек того, что я имею, доставив своим творчеством приятные минуты.
- Ваши впечатления об Эстонии, где вы последние годы выступали уже несколько раз? И впечатления о здешнем зрителе и слушателе?
- Действительно, последние годы я выступаю здесь один-два раза в год - своего рода «воротами» в Эстонию стал для меня Йыхви и мероприятия, организуемые издательством «Инфоринг», - и все больше проникаюсь теплотой и искренностью жителей этой страны. Они тоже пережили много трудностей в связи с социально-политическими перипетиями 90-х. Но разум - как и музыка - побеждает, и людей разумных, здравомыслящих становится все больше и больше. Да и в России я не встречал тех, кто желал бы Эстонии плохого. Это дружелюбное, добрососедское отношение я стремлюсь передать здешней аудитории.
- Что вы привезете на свой апрельский концерт в Таллинне?
- Привезу лучшее из своего репертуара. Прозвучат и эстрадные, и народные, и классические песни, и рок-произведения. Очень надеюсь, что для тех, кто знаком с моими работами, это будет встреча старых добрых знакомых, а для тех, кто не знаком, потому что «не видел Асадуллина по телевизору», - концерт станет настоящим открытием.