Акцию художника Павленского, прибившего свою мошонку к брусчатке на Красной площади, назвали "новой строкой" в истории искусства

Художник, прибивший себя к Красной площади. Фото: SCANPIX

Художник Федор Павлов-Андреевич, директор Галереи на Солянке и сын знаменитой писательницы Людмилы Петрушевской, считает, что акция петербургского художника Петра Павленского, который 10 ноября прибил свою мошонку к брусчатке на Красной площади, вошла в историю искусства.

"К сожалению, большинство людей считают Петра Павленского умалишенным человеком, который хочет продемонстрировать всем свое тело, гениталии и свою болезнь. Больше всего мне понравилось заявление врачей. Мне кажется, это моментально оказалось в истории искусства. Бывают моменты, когда четко знаешь, что случилась история, учебник написался на наших с вами глазах. Когда вчера по всем каналам связи было распространено официальное заявление медиков, что это не искусство - это попытка суицида", - заявил Павлов-Андреевич в интервью телеканалу "Дождь".

Он напомнил, что про "пробивание яиц" было у Довлатова, и отметил, что Паленский "удивительно тонко, мощно и в цель сказал вещь, которая у всех вертелась на языке".

"Его предыдущие акции мне очень нравились. Я как человек, который возглавляет музей, занимающийся этой сферой, - Государственная галерея на Солянке посвящена перформансу, у нас сейчас идет выставка "Зоопарк художников", где семь художников сидят в клетках, - и я могу сказать, что Петр от участия в этой выставке отказался. Я его понял, потому что Петр занимается акционизмом. Акционизм - жанр, в котором работает группа "Война", группа Pussy Riot, Бренер, Осмоловский - этим занимались разные художники, которые работают в "аутрич", то есть они идут в народ и делают что-то на улице, в публичной сфере, творят какие-то вещи, которые потом должны отзываться архитектурой, геометрией", - пояснил Павлов-Андреевич.

Он подчеркнул, что Павленский - "абсолютно здоровый, здравый и дико образованный и тонкий человек".

"Этот жест настолько многослойный, что будет расшифровываться долго. Часто человек сам не знает, что он делает. Это не совсем случай Петра Павленского, потому что он более или менее знает, но искусство же не спрашивает, через кого оно входит в мир, как и с какой скоростью. Оно вчера вошло с молниеносной скоростью и мгновенно угнездилось там, где ему положено быть. У меня вчера "зачесалось" все, и у меня создалось ощущение, что мы стали свидетелями того, как еще одна строка появилась. <...> Что касается вчерашнего события, на мой взгляд, это событие сработало на 580%, потому что весь его расчет оправдался. Он попал в точки по всем параметрам: пришли милиционеры, они не знали, что с ним сделать, потом пришли медики, которые сделали прекрасное заявление и накрыли его белой простыней", - сказал Павлов-Андреевич.

Как ранее заявила Руской службе BBC художественный критик и специалист по современному русскому искусству Екатерина Деготь, акция Павленского находится на стыке политики и искусства: "Последние 50 лет в мире такого рода перформансы считаются частью искусства".

По ее мнению, психологические корни поступка Павленского можно поискать и в более древней традиции: "Я возвела бы это к особенно сильной в России культуре святых и отшельников раннего христианства, возводящей на пьедестал страдание и самопожертвование".

Художница Лусинэ Джанян написала на своей странице в Facebook: "Если бы художников было больше, акций больше, и таких хлестких и сочных, запарился бы (Путин) всех сажать, раздавая двушечки". Она считает акцию Павленского эстетически красивой и сравнивает с графикой Эгона Шиле.

Напомним, в воскресенье, сняв всю одежду, 29-летний петербуржец сидел пригвожденный к брусчатке недалеко от мавзолея Ленина до тех пор, пока многочисленные полицейские, патрулирующие примыкающую к Кремлю площадь, не увели его, накрыв белым покрывалом. Павленский не сопротивлялся задержанию, поскольку, по его словам, это являлось задуманной частью перформанса.

"Не чиновничий беспредел лишает общество возможности действовать, а фиксация на своих поражениях и потерях все крепче прибивает нас к кремлевской брусчатке, создавая из людей армию апатичных истуканов, терпеливо ждущих своей участи", - говорится в размещенном в интернете заявлении художника.

Акция началась около 13:00 и заняла полтора часа. Затем Петра увезли на скорой помощи в Первую Градскую больницу. Там ему оказали медицинскую помощь, а затем его доставили в отделение полиции "Китай-город". Полицейские составили протокол об административном правонарушении, за что предусмотрено наказание вплоть до 15 суток ареста, и оставили художника на ночь в автозаке. Утром он был отпущен, поскольку в Тверском суде отказались рассматривать его дело в связи с неправильно составленным протоколом.

Павленский известен своими громкими акциями протеста, связанными с увечьями. 3 мая он лег у здания Законодательного собрания Петербурга, нагой и обмотанный колючей проволокой. Акция "Туша" символизировала "существование человека в репрессивной законодательной системе, где любое движение вызывает жестокую реакцию закона, впивающегося в тело индивида".

В июле прошлого года Павленский провел акцию в защиту осужденных участниц Pussy Riot. Он зашил себе рот и встал у Казанского собора с плакатом "Выступление Pussy Riot было переигрыванием знаменитой акции Иисуса Христа (мф.21:12-13)".

Павленский: "Красная площадь - идеальная метафора полицейского государства"

Павленский в интервью изданию "Сноб" рассказал, почему решил высказаться именно в такой форме: "Красная площадь - это гнездо власти. Еще и эта брусчатка. Я где-то прочитал, что в 1968 году во время студенческих акций на ней была надпись: "Под брусчаткой пляж!" То есть брусчатка - это как решетка, ею что-то закрывают. Но это вторично. Важным было другое: кругом были фэсэошники. Достаточно просто пойти на площадь и долго погулять, чтобы заметить людей нейтрального вида, специально плохо одетых и бродящих по одному. По их поведению и траектории движения было видно, что они кого-то "пасут". Гнездо власти, брусчатка, фэсэошники - это место стало очень притягательным для меня, я чувствовал напряжение от его созерцания".

"Красная площадь - идеальная метафора полицейского государства, - считает художник. - Страны, похожей на зону. На зоне мусора управляют, а люди как-то между собой разбираются, под контролем мусоров. Пару лет назад было больше инициативы пойти что-то сделать, выйти куда-то. А сейчас я вижу лишь обращение к своим поражениям. Вот, например, политзаключенные - это потеря, поражение, люди показывают их друг другу, а каких-то масштабных инициатив нет. Когда я находился в КАЗе после акции "Туша", там был человек, который рассказал, что, когда администрация на зоне начинает закручивать гайки, заключенные демонстрируют жесты с прибиванием тела. Я решил перенести этот контекст и добавить акт смотрения. Потому что сегодня люди больше смотрят на что-то, что доставляет неудобство и боль, на то, что прибивает. Это и рождает политическую индифферентность, апатию и фатализм. Человек оказывается в безвыходном положении, но при этом все равно просто сидит и смотрит".