Новый главный режиссер Русского театра: о скандалах в театре ничего не слышал

Марат Гацалов и Иван Стрелкин. Фото: Эдгар Гергель

Главный режиссер Русского театра Иван Стрелкин молод и амбициозен. Говорят, что первое впечатление – самое верное. Оно может меняться, но в итоге наше мнение о ком-то создается именно благодаря первому контакту. Стрелкин – высокий, худой, в мешковатом кожаном пиджаке, серьезный – то ли такой по жизни, то ли просто комплексует, утомляется, когда фотограф просит его позировать больше, чем один раз. «Улыбнитесь!» - я искренне верю, что улыбка спасает любой кадр и раскрывает людей. «Меня учили, как ставить спектакли, а не позировать, как модель», - отвечает он, пишет "МК Эстония".

- Бывали у нас ранее?

- Я в первый раз приехал в Таллинн на репетиции спектакля «В добрый час!», до этого в Эстонии не бывал.

- Знали ли вы о скандалах, связанных с Русским театром? Если да, то кажутся ли они вам нормальным явлением или чем-то из ряда вон выходящим?

- Я не слышал о скандалах. В театре очень творческая и теплая атмосфера. Артисты отлично относятся друг к другу, а к работе очень ответственно. Режиссеры приезжают, здесь насыщенная творческая жизнь.

- Какое ваше видение театра вообще и современного в частности? Что должен делать театр?

- Театр, собственно, ничего не «должен делать». Всякое искусство, на мой взгляд, представляет собой диалог между тем, кто создает произведение, и тем, кто его воспринимает. Все люди ведь разные, вот и художники тоже все разные. Иной видит мир в светлых тонах, а иной - в темных.
И каждый делится через спектакль своим мироощущением, таким, какое оно есть.
Художник, на мой взгляд, хочет дать зрителю почувствовать то, что чувствует сам. Именно поэтому кто-то пугает зрителя (потому что сам чувствует страх), кто-то смешит (потому что самому весело), кто-то подводит к фундаментальным вопросам бытия (потому что сам много о них размышляет). Поэтому сложно сказать, что театр «должен делать». Театр, мне кажется, безусловно, призван вызывать в зрителе эмоции, но эти эмоции могут быть самыми разными.

- Не кажется ли вам, что все экспериментальные театральные постановки и названия типа «лаборатория» и так далее на самом деле прикрывают непрофессионализм режиссера?

- Нет, не кажется. Нужно отделить мух от котлет. Непрофессиональные режиссеры встречаются везде. И классический, «правильный» спектакль можно поставить плохо, а экспериментальный сделать превосходно.

Поэтому само понятие «эксперимент» не подразумевает непрофессионализма.

Мне кажется, эксперименты, безусловно, нужны, как необходимо всякому человеку во всяком деле (не только в театре) иметь смелость искать что-то новое и совершать ошибки. Совершенно другой вопрос, что нельзя стремиться совершать ошибки и, даже совершив, нужно на них учиться, то есть стараться не совершать таких же ошибок впредь. Поэтому всякий театральный эксперимент должен быть очень тщательно спланирован. Нужно отдавать себе отчет в том, что я делаю и какой эффект рассчитываю получить. А потом анализ — получилось или нет? Если нет, то почему?

Если присутствует планирование и анализ, тогда даже полностью проваленный эксперимент полезен режиссеру, значит, и театру в целом. Если же эксперимент – огульное швыряние мыслями и приемами в зрителя и безумная радость, если хотя бы что-то попало, то это непрофессионализм, на мой взгляд, действительно. Однако в любом случае это вопрос к конкретному экспериментатору, а не к принципу эксперимента. Поэтому лаборатории нужны. Там всегда очень маленький бюджет и очень краткие сроки на реализацию идей, это очень правильно. Чтобы иметь возможность рисковать и искать новое.

Читайте целиком на mke.ee.