Петр Мамонов: я знаю, почему люди становятся наркоманами...

Пётр Мамонов Фото: blogspot.com

Певец, философ, актер Петр Мамонов через 6 лет после предыдущего подготовил моноспектакль «Дед Петр и зайцы». Премьера прошла 15 октября в московском Театре им. Станиславского. Петр Николаевич пел, молчал, размышлял, пускал со сцены мыльные пузыри.

Мы тоже решили провести эксперимент – гуманитарный. И вместо вопросов Мамонову мы вставляли практически одни междометия, пишет Собеседник.

Живем в тумане

– Ну как?

– Да сам не знаю, что получилось. Иду крайне неуверенно, робко. В этот раз не хотел никого ни удивить, ни эпатировать. Мало сил уже бегать-скакать по сцене и истошным голосом кричать, как я все время делал. «Дед Петр» – это что-то личное. Я ничего просто так не делаю. Открыл рот – значит, болит. Значит, мне это важно. Спектакль чуть-чуть ностальгический. Я, конечно, не пытаюсь рассеять туман, в котором мы живем. Но и сгущать его нет надобности. Он и так густ. Я хочу поговорить о том, как мы живем. Вот мы женимся, вот болеем, вот работаем, вот остаемся одни, вот опять пить начали. У каждого свои тревоги…

Кто за мной наблюдает, тот знает: я все время занят одним и тем же – рассказываю, как дела в моем богатом организме. Как душа, какие мысли, как шкурка себя чувствует.

Насчет оболочки я честно сказал в названии – «Дед». Чтобы не было никаких попыток отнести меня к остальным нашим артистам, которым неизвестно сколько лет. По сравнению с ними я сохранился плохо. Могу притвориться молодым.

Сделать подтяжки, вставить все зубы. Но зачем? Ну, будет моя рожа на уличном плакате висеть, а на нем подпись: «Несите деньги в наш банк!» И дальше что?

Люди, которым перевалило за 60, меня поймут. Прямо даже странно: 59 – еще ничего. А 60 – какой-то рубеж. Невольно начинаешь подводить итоги.

– И что?

– Главное, что беспокоит – тема одиночества. Мне кажется, люди сейчас, особенно молодые, очень одиноки.

Интерактивное общение заменяет собой живое. У меня дети все чаще не приезжают, а звонят папе по скайпу. Я же хочу понюхать, как пахнет у моего внука между шейкой и плечиком. Может, изобретут когда-нибудь прибор, передающий запах, позволяющий чувствовать прикосновение? Не знаю. В сегодняшнем мире человек очень одинок. Отсюда волна употребления алкоголя, наркотиков. Я же не для благополучных.

Это сплошь и рядом на моих концертах происходит – сидит-сидит какой-то маленький гномик в зале и вдруг говорит: «Во! Дядьку так же колбасит, как меня!» Значит, нас уже двое. Я от этих депутат – от слабых, от незащищенных, которые в кайфе лежат целыми днями и не знают, как быть дальше. Для меня самое ценное, что мне верят те, кто в капюшонах. Я с ними так или иначе постоянно общаюсь. Это публика, которая не верит уже вообще ничему. Так мы их обезнадежили. Знаю многих богатых людей – они тоже сплошь и рядом несчастны.

– Да ну!

– Во-первых, эти деньги… с ними постоянно надо что-то делать, как-то крутить, чтобы они не исчезли. Во-вторых, все к богатеям лезут, все от них чего-то хотят. Они даже в туалет ходят с охранником. Человек, зачем ты живешь? Правда, сейчас стали делиться, тайно отдавать деньги. Надо помогать другим людям. Что взамен? То, чего потрогать нельзя – настоящее счастье. Мы же это делаем для себя. Чтобы спокойно спать, чтобы была чистая совесть… Про это тоже говорю в спектакле. Но не объяснить вещь просто так. Ее глядеть надо.

Собирались со Скляром в метро петь

– А если?..

– В принципе я подстраховался. Мой сын Ваня – оператор. Снял меня на хорошую камеру в городе нашем Москве, в любимой деревне. В разное время года, в разной одежде. И вот эти кадры показывают за моей спиной на экране. Меня одновременно то два, то три. Это такой прикол. Может, кому понравится. Мне же полегче в том смысле, что, если я текст забыл, могу на этом видео просто встать. Многозначительно так встать. Обкладываю себя со всех сторон.

Но я ко всему готов, ничего не боюсь. Когда бабахнул дефолт, я испугался жутко. Думал, есть будет совсем нечего. А у меня семья. Где денег взять? Куда бежать? Стали разрабатывать с Сашей Скляром из «Ва-банка» план. Предлагаю ему: «В метро сядем. Песню я, песню ты. Полная шапка будет». Он отвечает: «Запросто». Но не осуществили идею, как-то иначе выбрались. Но вот что такое артист? Артист – не тот, кто играет в Большом или Малом театре. Артист – это когда ширмочка открылась, и понеслось… Поэтому мне не страшно совсем. Мне люди платят. Я, если что, пойду в любой переход и буду петь, орать, как я умею. И будет полная шапочка.

То, чем я занимаюсь, мало предсказуемо по успеху, по интересу публики. Однажды пошел в магазин купить диск с фильмами. Оделся так модненько, ботиночки начистил – сверкают. Подъехал на «Мерседесе». Иду такой, главный герой, по тротуару. Цок-цок-цок! Вдруг слышу сзади два молодых голоса. Один говорит другому: «Был вчера на Мамонове». «Ну как?» – спрашивает приятель. «Ничего хуже в жизни не видел». Я думаю: «Ах, хорошо-о-о!»

– Разве?

– А всё на пользу. Если даже провалился, людям будет что вспомнить… Кто-то меня не понимает. Они спросят: «Зачем вылез опять?» Но и их приглашаю. Все равно кино я обещаю…

– О-го-го какое?

– О-го-го какое кино. Качественное, хорошее.

– Тут?

– В нашей стране кино нет, пока забудьте. Есть сериалы. Недавно предложили проект – «Ангелы смерти». Режиссер говорит: «Вы, Петр Николаевич, идеальный маньяк-убийца. Мы вас еще раскрасим…» Я делаю ручкой: «Ариведерчи!»

– Эх…

– Но кое-что есть. Приехал к нам Вадя Перельман из Голливуда. Опытный режиссер. Снимает телесериал «Пепел» – историю с ворами, бандитами. Очень грамотный, плотный текст. Мне предложили сыграть авторитета дядю Леву. В главной роли там такой Женя Миронов. Знаете, наверное? Он сейчас знаменитый. Мы с ним подружились. Умный, отличный актер. Все умеет. Думаю, что будет хорошая работа.

А если говорить в общем, то в кино у нас беда. Хотя в пятисотый раз говорю: нам за сценариями идти никуда не надо.

Возьмите Жития святых: там такие ребята – любой «Аватар» отдыхает! А показать жизнь каждый день выпивающего человека? Вот это было бы интересно! В Америке два года назад сняли сериал с участием реальных наркоманов. Показали всю страшную мерзость, которая происходит в их жизни. На 23 процента снизилось потребление наркотиков после этого.

Вот какое мощное средство – телевидение. Не дрянь оно, а удивительное изобретение, с его помощью можно столько всего в каждый дом дать, чтобы люди очухались…

«Закорючки» – главное дело

– Сами-то как?

– Все время что-то делаю. Было два больших фильма. Сначала «Остров», потом «Царь» – работы, которые, как вы понимаете, потребовали всего меня. Пишу книжечки. Может, читали?

– Не-а…

– Советую. Называются «Закорючки». В них я записываю свои мыслишки в короткой форме.  «Закорючки» – главное дело, которое я в своей жизни сделал. Мне они очень нравятся. Там так чисто все, светло, спокойно, ненавязчиво… К остальным работам отношусь с претензиями.

Время летит, дня не хватает. У меня большущая коллекция виниловых пластинок. Сижу их слушаю, слушаю… Думаю: «Ну вот что я один их слушаю?» И стал записывать на час радиопередачи. Оказывается, столько знаю всего: московских историй, анекдотов, приколов по поводу музыкантов. Три выпуска уже сделал. Хочу потихонечку их пихать куда-то. Вроде «Эхо Москвы» сказало, что возьмет. Классно?

– А то!

– Вот и я считаю, что классно. Что еще? Я же за городом живу, там каждый день другой. Небо сегодня чисто, а завтра облачков подпустило. Стоишь, как безумный: «Ни фига себе!» Или идешь по Москве – шагает парень. И разодетый такой, и за ухом у него карандаш. Ну вообще прекрасно! Видно, умненький, не пьет и пошел куда-то на свой пункт приемный. И думаешь: «Красавец!» Много удивительного вокруг. Я это все вижу. На то, наверное, и родился, чтобы все увиденное в какие-то формы облекать, в фантик заворачивать и вам протягивать. А вы – опа! – скушали… Ты чего молчишь?

– Слушаю. То есть кушаю.

– Ну, добро. На здоровье!