22 октября в клубе «Parlament» дала концерт украинская группа «Бумбокс». Играли долго и крепко. Публика принимала тепло и громко. Перед концертом мы встретились с вокалистом и автором текстов группы Андреем Хлывнюком и поговорили о творчестве, шоу-бизнесе и своем месте в этой жизни.
— Вы играете довольно много концертов. Вячеслав Бутусов, например, говорит, что концерты давать не любит, предпочитая им студийную работу. Как вы себя ощущаете на гастролях?
— Это странно, когда ты встаешь в четыре утра, чтобы играть в час ночи. Но у очень многих людей более сложная и тяжелая работа. Поэтому уж кому-кому, а рок-музыкантам жаловаться не пристало. Ведь ты можешь сделать перерыв, если хочешь. С другой стороны — ты не всегда в настроении, в кураже. Но, чувак, ты сам выбрал такую жизнь. Надо четко осознавать, что далеко не каждый способен вообще выбирать. Гастроли на постсоветском пространстве – это неотъемлемая часть работы популярного музыканта. Это же и средство к существованию.
— В общем, ты гастрольной жизнью доволен?
— Ну, знаешь, уже семь лет мы играем в среднем около ста концертов в год. Я уже не могу без этого. Если мне остановиться на месяц-на два… Хотя ровно месяц — как раз очень хорошо. Так вот, если мне остановиться — я сойду с ума. Может быть не в прямом смысле, но процесс адаптации будет очень сложным.
— В «интернетах» пишут, что ты на 99,5% доволен жизнью. Почему у тебя такие грустные, меланхоличные песни?
— Меланхолия и грусть - все же разные вещи. Плюс, сама по себе грусть может быть разной. Не обязательно счастливому человеку быть всегда хохочущим. Хотя, во многом, безусловно, я заложник тембра. Я думаю, тебе просто кажется. Тональность такая, манера пения, так связки сформированы. Я не считаю грустными и тягостными те песни, которые многим таковыми кажутся. Иногда встречаю людей, которые говорят мне: «Слушай, ну чего у тебя все так плохо? Ты же молодой, здоровый и успешный чувак». Я не знаю, что ответить. Где же плохо? «Ну вот, у тебя такая боль сквозит в песнях». А я не знаю, где там боль. Есть фиксация каких-то моментов, собирательные образы и, может быть, меланхолия.
В то же время, извини за занудство, люди очищаются через музыку. Через меланхолию. Огромное количество интересных мне музыкантов играли в основном минорную музыку. Я не скажу, что они не были счастливы, что в жизни у них все было плохо. Каждый находит то, что хочет. Есть люди, которые воспринимают какие-то моменты легче, чем люди склонные, не дай Бог, к депрессии, котоыре видят только какую-то темную грусть.
— Почему ты завязал с джазом?
— Я не завязывал. Я даже «не развязывал».
— У тебя же был период, когда ты занимался джазом, свингом.
— Но меня нельзя называть джазовым музыкантом. Я, может быть, дорасту до этого когда-нибудь. Когда мы играли традиционный джаз акустическим бэндом — это была только попытка играть джаз. Я считаю, что это легко и классно, всем этим можно и нужно заниматься, но чтобы называть себя «завязавшим с джазом», нужно в этой музыке чего-то достичь. Не получить что-то (скажем, признание), а внутренне дорасти. Поэтому я «не развязывал» с ним.
Это же огромная работа. Для того, чтобы сыграться в коллективе, нужно основательно разрушить барьеры между людьми, которые собираются вместе играть джаз. Это очень открытая музыка. Достичь такой искренности в музыке, как мне нравится (я, например, люблю кул-джаз) не так просто, как, например, когда ты начинаешь играть рок-н-ролл.
Для тех, кто знает мою группу по радио, YouTube, популярным песням, это интервью будет казаться чем-то из серии «Чего он гонит-то вообще?», поэтому я сразу хотел бы осечься, что разговор зашел в такое русло, когда его поймут люди, которые были минимум на двух-трех концертах группы «Бумбокс». Остальные, кто видели нас только по ящику и слушали по радио – не читайте дальше. И вообще забудьте, что вы прочитали.
— Недавно в Таллинн приезжала украинская группа «Океан Эльзы». Их саунд отличается от саунда российских групп. Те же «Вопли Видоплясова» звучат иначе, чем группы из России, более «по-западному». Как ты считаешь, в чем основная разница в подходах у продюсеров и музыкантов на Украине, в России и на Западе?
— По поводу звука. Тебе, как слушателю, разница может быть и видна. А я ее на уровне «Украина-Россия-Запад» не вижу. Даже разница между звуком названных тобой команд колоссальна. Тут дело скорее не в подходе к звуку. Да, действительно важно, как гитаристы накручивают свои комбики, какие примочки используют и так далее… Разница, наверное, в студиях, на которых пишутся те и другие музыканты. В звукорежиссерах. Это если говорить о студийном звуке.
А если говорить о подходе к музыке и к тому, как звучат эти группы вживую, то нужен еще кто-то навскидку. Нельзя говорить о разнице между Россией и Украиной. Во-первых, я не был на концертах очень многих российских артистов. Во-вторых, звук — это настолько периодика, что группа сегодня может звучать на этом концерте так, а завтра в другом городе — совсем иначе.
Вот ты назвал «Океан Эльзы» и «Вопли Видоплясова» — это две независимые группы, каждая из которых — единица формообразующая. Ее нельзя ставить в пример украинского шоу-бизнеса. Это скорее полностью независимая штука. То, что она причастна к стране и культуре, не может ее характеризовать на 100% как тяготеющую к западной или российской музыке.
А продюсерский подход (учитывая, что лидеры этих команд сами и есть продюсеры) не очень отличается от того, что видишь у тех групп, кто приезжают сюда. Если взять другие российские независимые команды, которые делают ставку не на телевизор, а занимаются непосредственно музыкой (рок-н-роллом в данном случае) — я не вижу большой разницы в подаче, посыле, позиции у групп «Сплин» и «Океан Эльзы». Хотя одна команда русская, а другая — украинская, одни звучат так, другие — иначе. Они совершенно разные. У них разный материал, их нельзя сравнивать, говоря, кто лучше, а кто хуже. Рок-музыку вообще нельзя сравнивать. Но если говорить о посыле, то и та и другая команда находятся на похожем уровне осознания себя и нежелания кому-то нравиться.
Есть большая разница между медиа-артистами и теми, кто действительно играет музыку. Вот здесь разница есть. Тут все очень странно. Одни борются за эфир и концертный график, другие же формируют сознание. В первую очередь — свое. Мне кажется, что нормальные рок-музыканты ведут непрерывный диалог с собой. А вот концерты, звук, площадки, шоу — это уже неотъемлемая прилагающаяся часть. Людям нужно гастролировать, чтобы жить. Когда на них приходят полные залы, то это музыкантов безусловно радует. Меня, по крайней мере. Если зал приходит неполный — то это не мешает тебе. Хотя, мне просто говорить — на меня ходят.
Другой пример — это разные цели. Если шоу-бизнес пытается заработать денег и прийти к формуле успеха, то рок-н-ролл существует независимо от стиля музыки, которую играют музыканты. Фактом своего существования он позволяет человеку, который его несет, заниматься разными другими вещами. Просто жить. Может, я идеалист, шизофреник, потому что так думаю. И, скорее всего, это близко к правде. Но мне сейчас так кажется.
— Сейчас английский язык — это эсперанто в музыке. У вас львиная доля песен на украинском языке, есть немного песен на русском и немного на английском. В мире не так много групп, которые поют на родном языке (если это не английский) и имеют мировую известность в большом шоу-бизнесе…
— Ну, во-первых, мы с тобой не в большом шоу-бизнесе. Мы можем говорить об этом только как «Интернет-тролли». Во-вторых, информация, которую мы с тобой получаем и впитываем, она очень далека от реальности. Дверь закрыта, в ней есть дырка, а в той комнате горит свет. Так вот луч, который попадает к нам с тобой, — это и есть то, что мы можем охватить…
— Ну, я говорю про «ящик», про топ.
— Топ-100 мировых артистов, хорошо.
— Так вот, учитывая, что вы поете на родном языке и у вас есть какое-то количество песен на английском — это художественная потребность, желание расширить аудиторию? И (если у вас есть желание добиться положения заоблачных грандов мирового уровня) вы могли бы сочинять и петь только на английском языке?
— Давай разобьем ответ на три части. Во-первых, эти заоблачные гранды — это полная чушь. Их не существует. Во-вторых, в том, что людям кажется, что эти заоблачные гранды существуют, заслуга только развития Королевского флота несколько веков назад и колонизации земного шара. Одна-две войны на море — и теперь через двести-триста-четыреста лет кажется, что вот это — мировое, а это — нет. В-третьих, желание стать популярным в мире артистом — это просто наполеоновский комплекс, амбиции. Это не имеет к музыке никакого отношения.
Сначала рождается музыка, а потом уже к ней подключаются амбиции, а не наоборот. Нельзя запланировать: «А сейчас для того, чтобы что-то, я напишу то-то». Это коньюнктура. Причем, дешевая. Если повезет и правильно сработает машина, то ты можешь что-то получить, стать богаче, расширить географию своих гастролей… Но это не тот путь, к которому я изначально стремился. Я свою мечту очень берегу. Она же может развалиться на части, и мне потом не будет интересно этим заниматься.
Эстрада сама по себе меня ничем не привлекает. Ни сцена, ни гримерки, ни путешествия, ни награды, ни девчонки в первом ряду через какое-то время не будут тебе приносить удовольствия. Это все наносное. Это работает, потому что люди не уверены в себе. Им кажется, что, спрятавшись за маской рок-звезды, они могут получить какие-то бонусы. Это неправда. Любой доморощенный мачо обладает гораздо большим потенциалом в знакомстве с девушками, бизнесмен — в достижении бабла и так далее.
Музыка сама по себе — это диалог человека с собой на всех уровнях. Все люди говорят сами с собой. Просто у кого-то эта сублимация выливается во что-то, а у кого-то — нет. Или выливается в другое. Меньше, чем за сто лет так получилось, что именно у музыкантов (мы сейчас говорим о шоу-бизнесе) все это стало коммерцией. Мы стали путать одно и другое. Молодые люди идут на кастинги звездных шоу, чтобы стать популярными, петь на эстраде, красиво одеваться, получать много денег, ездить на каких-то спиннерных дисках и жить в пентхаусах. У единиц это получается. И я уверен, что личности меняются кардинально. Те, кто начали, и те, кто закончили, — это разные люди.
Рок-музыканты (если они не слетают с катушек в первое же время) — это те же люди, какими они были до прихода популярности. Я знаю достаточное количество людей в музыке, которые делают это не ради денег. Более того, у них нет времени использовать развлекательный потенциал, пользоваться какими-то благами. Во-первых, им это не очень интересно. Во-вторых, это небо и земля — ты же получаешь колоссальную возможность быть счастливым. Менять ее на несравнимо маленькую финтифлюшку — это глупо. Праздник каждый день — это самая большая плата, которая только может быть. Ты можешь пуститься в пляс, забой и керогаз, но, как правило, у музыкантов это случается не от счастья. Скорее, от усталости и чего-то не очень хорошего. Я пока не встречал людей, которых считаю талантливыми и которые бы со всей этой рок-атрибутикой кутили от веселья.
Телевизор преподносит это все, как стереотип, что в этом и заключается весь смысл. Знакомясь с человеком социально полезной профессии, приходится ломать стереотип, который у него сложился о тебе: «А как же гулянки, пьянки, девчонки, наркотики?». Это чушь собачья. Любой слесарь, бухгалтер, госслужащий устраивает себе „Party like a rock star“, такую, как сами рок-звезды не закатывают. Я не помню чего-то такого, что я видел в клипах, фильмах, что применимо ко мне и моим знакомым. Мне сложно об этом говорить.
Если подытожить… Все не так, как кажется. Желание покорить мир — это хорошее желание, но, как правило, ты не знаешь четко, что именно для тебя — покорить мир. Что ты хочешь? Получить «Грэмми»? О-кей, давай теперь пой по-английски. Но «Грэмми» получают и джазовые музыканты, которые вообще не поют и не используют язык. Ты хочешь стать популярным среди как можно большей аудитории? Для этого вообще не обязательно играть музыку. Ты можешь выложить смешной гэг в YouTube, и тебя будут узнавать люди, пытаться с тобой выпить, переспать и так далее.
А если ты хочешь стать именно популярным музыкантом — займись музыкой, посвяти этому всю жизнь и попробуй на нее потом не обидеться, если она тебе ничего не вернет, если ты не достигнешь цели. Большинство погоревших, спившихся музыкантов стали такими именно из-за обиды на то, что они не добились популярности, не были поняты. Проблема в самой цели. Не надо стараться быть известным. Надо стараться расти в своем деле. И тогда, вне зависисмости от того, продаешь ли ты качественные сосиски с хлебом, вырезаешь по дереву или играешь музыку, ты достигнешь чего-то.
Если тебе нужно признание, то тебя ждет серьезная проблема, так как оно проходит очень быстро. Популярность — это настолько нестабильная субстанция, что если ты жаждешь только ее, то превратишься в чувака, который за ней гонится, а уровень материала будет падать, каким бы низким или высоким он изначально ни был. Это сразу будет видно. Ведь зритель не глуп. Бывает, продюсерам или музыкантам кажется, что зритель глупее. Но ни фига. Он умнее. Ему сразу четко видно, кто перед ним стоит.
В начале разговора я осекся, сказав, что это интервью будет интересно только людям, которые ходили на наши концерты. Почему? Потому что мне показалось, что люди, которые знают о нашей группе из масс-медиа, не видят всего айсберга, а только вершину. Так вот, наверное, это не совсем правда. Да, может быть те, кто ходят на группу, они понимают больше, но стоит артисту просто открыть рот — все сразу поймут — дурак он или умный, за чем он гонится, что несет, получает он от этого удовольствие или нет. Ради чего все это. Еще это зависит от того, насколько ты хороший актер. Нельзя просто взять и сыграть на сцене того, кем ты не являешься. Им надо быть. Прожить. Поэтому я настоящих актеров очень люблю. Они умеют жить жизнями разных людей. Но уметь прожить свою жизнь — это очень круто.
Я не играю в рок-музыканта, не умею этого делать. Я не знаю, кто это. И я говорю сейчас от лица всех тех, с кем я пытаюсь записываться, всех близких мне по духу, хоть и разных людей. Мы сближаемся по одной простой причине — они не «играют в». Это они и есть. Допускают ошибки или добиваются успеха не потому, что это продуманные шаги, а потому так сходятся шестеренки их судьбы. И ты не можешь прогнозировать, что будет дальше. Можно предположить, как мы с нашим гитаристом Мухой спорили на ящик шампанского, станет ли песня «За буйки» популярной. Я говорил, что станет, а он говорил, что нет. И вот, она стала. Но ты же не можешь на этом построить свою жизнь. Это же такая маленькая частичка тебя. Все равно, что вы поехали с друзьями в лес, и у тебя получились шашлыки (или не получились). И эти шашлыки вы съели сами, и никто не знает, какие вкусные они были. А мои шашлыки, в силу того, что это индустрия, пробовало какое-то большое количество людей. А разницы никакой нет.
— Выходит, ты счастливый человек. На своем месте, все получается.
— Ты знаешь, не все. Я тоже подвержен демонам, чуть в меньшей (а может, в большей) степени, чем кто-то еще. Но в целом — мне нравится то, чем я занимаюсь. А главное — люди, с которыми я все это делаю. Я кайфую. Может, не на 100%, но по большому счету — да.