10 августа ему исполнилось 50 лет. В интервью «Антенне» актер рассказал, как пережить кризисы в семейной жизни и почему ему нравится амплуа любовника.
Антонио Бандерас: какой из меня герой? Я волосы крашу
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
– Антонио, извините, конечно, но как вы в таком возрасте сохранили темный цвет волос? Хорошая наследственность?
– Да вы посмотрите на мои виски! Они же седые. Да, иногда подкрашиваю волосы. Но вовсе не потому, что как-то беспокоюсь по поводу возраста. Я вполне доволен собой. Много экспериментировал в последнее время, тем самым не давая утихнуть страсти к профессии. И сейчас, кажется, нахожусь на своем месте.
– Как вы, секс-символ, чувствуете себя в 50 среди 20-летнеего поколения Голливуда?
– Если бы я был женщиной, то переживал бы. А так я даже не знаю, что ответить.
– Жена Мелани старше вас на три года. За нее вы переживаете?
– Да, она мало снимается. Вообще много актрис ее возраста, я имею в виду, изумительных актрис, сейчас мало востребованы. Не знаю, имею ли право приводить примеры, но Джессика Ланг или Мишель Пфайфер. Где они сейчас? Это новое веяние, связанное именно с женским полом. У мужчин все иначе. Помните, после «Маски Зорро» Кэтрин Зета-Джонс снялась в фильме с Шоном Коннери? И их пара была принята публикой.
– Да, пара с 40-летней разницей в возрасте…
– Вот именно. Мужчинам можно в такие годы сниматься, а женщинам нет. Это жестоко.
Испанский английский
– Но вы молодец, сняли жену в своем фильме «Женщина без правил».
– Да, потому что она невероятная актриса. И дальше при возможности буду ее снимать.
– В Испании у актрис в возрасте дело с работой так же обстоит?
– Нет, в Европе вообще с этим проще.
– Голливуд вас раздражает?
– Голливуд в кризисе сейчас. Хорошие идеи куда-то подевались, все делают ремейки да сериалы, никто не хочет рисковать. Все только о сборах думают. Действительно хорошие фильмы снимаются либо в Европе, либо независимыми американскими режиссерами. Когда я снимал свой второй фильм «Летний дождь» в Испании, мне потом было трудно в Лос-Анджелес возвращаться. Так приятно было снимать в родной Малаге, в которой я до этого только наездами бывал. Общаться с семьей, старыми друзьями, гулять по городу и вдыхать запах детства. Все это затруднило возвращение в Америку. Но я должен был, ведь именно Америка мой новый дом. А потом основал кинокомпанию в Малаге, чтобы поддержать испанское кинопроизводство. И теперь снова езжу туда время от времени.
– А не думали предложить Мелани переехать в Испанию?
– Мелани любит Малагу и ее там принимают с радостью. Мы бы подумали об этом, если бы нас было только двое. Но помимо нашей дочки у жены есть двое детей от предыдущих отношений, а они хотят видеться с отцами, которые живут в Америке. Мы должны с этим считаться.
– Жена говорит по-испански?
– Она начала учить язык, когда мы встретились. И до этого уже немножко говорила, потому что была замужем за кубинцем Стивеном Бауером. Для меня очень важно, что наша дочка растет в доме, где говорят на двух языках, хотя на английском, конечно, больше.
Дневник для всех
– Вам самому не удивительно, что вы почти 15 лет прожили в браке с одной женщиной?
– Мне-то нет, но другим, я вижу, это кажется чем-то сверхъестественным.
– Конечно, вы же секс-символ, в вас многие влюблены…
– Господи, да когда это было. К тому же я сам себя с этим званием никогда не ассоциировал. А теперь я прихожу на вечеринку и вижу там парней, которые не только привлекательнее меня, но и выше ростом!.. Вот кто сейчас секс-символы.
– Сейчас отношения считаются долгими, если пара вместе два или три года. Мне интересен ваш мужской взгляд на то, как дольше сохранить интерес друг к другу?
– Не знаю. В нашем случае, я думаю, мы многому научились в предыдущих отношениях. Уже наделали ошибок и, встретившись, договорились их не повторять. К сожалению, внимание и прощение слабостей друг друга – это качества, утраченные в наши дни. Если они появятся в отношениях, вы будете вознаграждены, и наградой станет то, что снова влюбитесь в собственную жену. У нас с Мелани были разные периоды, мы оба знаем, что погода в доме не всегда ясная. Мы рука об руку прошли через критические периоды, и это только сблизило нас.
– У Мелани был дневник в Интернете, где она откровенно делилась проблемами и переживаниями. Вы читали его?
– Я был инициатором его появления. Было время, которое вы наверняка помните, когда у нее были проблемы (с алкоголем и наркотиками. – Прим. «Антенны»), она проходила курс реабилитации и делала это публично. Я сказал: «Зачем ты хочешь спрятаться? Ты можешь помочь другим людям. Используй эту возможность. Нам нечего скрывать». Сейчас она не пишет туда больше.
Герой-любовник
– Вот вы американское кино ругаете, европейское хвалите, но тем не менее сами перестали сниматься в испанском кино после переезда в США.
– Это неправда. Я постоянно там снимаюсь. Просто эти фильмы не доходят до международного рынка, вот все и привыкли думать, что я американский актер. Нет-нет, я по-прежнему испанец.
– 20 лет жизни в Америке на вас не повлияли?
– Повлияло, конечно. Я многому научился. Столько всего за эти годы произошло – и в профессии, и в личной жизни, и во мне самом. От съемок моего первого фильма до роли на Бродвее. Мне кажется, я стал характерным, эклектичным актером. Я все в профессии попробовал. И в ужастике снялся, типа «Интервью с вампиром», и в мюзикле вроде «Эвиты». Много чего. Хотя иногда, как подумаешь, сколько уже лет прошло, с тех пор, как я ступил на американскую землю, и сколько всего сделано за это время – голова кругом. Все это время было очень интересно. Хотя «интересно» не самое популярное слово в наши дни, но это было именно так.
– Но вам до сих пор интересно?
– Да-да. Что-то я вам так наговорил, как будто собираюсь с этим завязывать. Нет, не собираюсь. Я иду вперед.
– А ведь когда-то вы хотели стать профессиональным футболистом?
– Хотел, пока не сломал ногу. А в 1973 году я увидел мюзикл «Волосы», и все! Мозги повернулись в другую сторону. Я захотел стать таким же, как парни на сцене. Так началась моя страсть к мюзиклам. Теперь актерство – мой наркотик.
– Вас не злит, что актеров на роль отбирают в первую очередь по внешности?
– Очень. Некоторые критики считают, что из-за моей внешности мне интересных ролей сыграть не дано. А я и в комедиях, и в триллерах, и в музыкальных фильмах снимался. С другой стороны, амплуа латинского героя-любовника всегда при мне. И что такого? В конце концов, на нем я немало денег заработал.
Кнут и торт
– Сейчас вы наконец-то снова снимаетесь у Педро Альмодовара, который когда-то вас прославил! Долго этого ждали?
– Да, 22 года! Педро мой друг, но с ним действительно трудно работать. Это ад, но такой творческий ад. Но я ничего не могу вам про фильм рассказать. Педро попросил: «Не говори ничего. Скажи, что я тиран, вы мои рабы, у меня есть кнут, и я запретил что-либо рассказывать».
– Тогда расскажите про «Кота в сапогах». После «Шрэка» ваш герой обрел самостоятельную жизнь и отдельный фильм. Работа уже идет?
– Да. Он слегка отличается от «Шрэка». Это будет скорее эпос, чем сказка. Там не столько поп-культуры, мы, скорее, возвращаемся во времена вестерна и Серджио Леоне. А еще подружку Кота в сапогах озвучивает Салма Хайек, моя давняя знакомая.
– Кот-то, надеюсь, стройный будет? А то в третьем «Шрэке» он так потолстел!
– Ха-ха, да. Но меня больше смутил розовый бант на шее! Вообще до сих пор удивляюсь, что меня пригласили озвучивать американский мультик. Когда-то я приехал в Америку, едва говоря по-английски, а теперь меня пригласили работать голосом! С ума сойти!
– Сплошная работа, а юбилей-то вы отметили?
– Нет. Я не любитель вечеринок. К тому же в этот день я снимался у Педро. Он отложил кнут на время и принес торт на площадку. Но потом мы снова вернулись к съемкам.