Охлобыстин: я в Церкви для катехизации отпетых подонков

Иван Охлобыстин Фото: SCANPIX

Актер, сценарист и священник Иван Охлобыстин рассказал программе «Новости Содружества. Культура» о своем новом фильме про японского православного священника, а также о том, как он подходит к выбору ролей для себя.

В 2013 году главная программа Каннского кинофестиваля обошлась без российских фильмов, однако уже на следующем, 67-м фестивале ситуация может измениться. На это всерьез рассчитывает актер и сценарист Иван Охлобыстин, который приступает в ближайшее время к съемкам своей новой картины. «Иерей-Сан» рассказывает о бытии японского православного священника, который волею судеб оказался в российской глубинке. Заглавную роль согласился сыграть всемирно известный актер Кэри Хироюки Тагава, который несколько дней назад прилетал в Москву специально для того, чтобы обсудить последние условия своего участия в фильме. О грандиозных успехах, которые неминуемо ожидают новое творение, а также о своей противоречивой персоне Иван Охлобыстин рассказал нам в эксклюзивном интервью.

- Хотелось бы поговорить о вашем новом фильме, который вы запускаете в производство, - «Иерей-Сан». Чем эта идея привлекла вас?

- Своей фантастичностью. Вы знаете, я однажды стоял на богослужении в Елоховском соборе – тогда еще не отстроили храм Христа Спасителя, и он был кафедральным собором, - и среди прочих священнослужителей был явно японец или китаец. Я тогда не разбирался, да и сейчас-то сложно идентифицирую. Причем он стоял не один, несколько. Потом мне объяснили. Это целая история, на самом деле, требующая отдельного рассказа, и она замечательная своей фантастичностью. Дело в том, что японская православная церковь - это самурайская церковь. Во время конфликта между сегунами и императором, когда император подчинил себе целую Японию с помощью голландских ружей, а самураи отвергали принцип стрелять издали, не видеть глаза противника, они, лишенные чести, лишенные денег, лишенные своих земель, а самое главное – лишенные идеалов, на кибитках стали стекаться все на север. Там они столкнулись с блистательным дипломатом богословом, философом Николаем Японским, и он предложил им базисную схему ортодоксии. И они до такой степени впечетлились самой жертвенностью, что создали японскую православную церковь.

Японские священнослужители, если они знают русский, вполне могут служить у нас, как и мы можем служить у них, если знаем японский. Т.е. нет канонического нарушения для создания того или иного сюжета. Это бесценно для сценариста. Необходим был хороший актер, причем взрослый актер, именно японец. Параллельно у нас Петр Мамонов, Игорь Жижикин, Надежда Маркина. Такой коллектив - мечта для режиссера. Режиссеру 24 года, это Егор Баранов. Он уже снял два фильма. Парень замечательный, он такой взрослый, маленький старичок. Я говорю: «Егор, ты понимаешь, что в твоем возрасте только ВГИК заканчивают, а ты уже снимаешь третий фильм, ну это прям вот тоже милость божия!», - а он: «Бу-бу, бу-бу, бу-бу». Хороший парень очень.

- По вашим стопам пошел, получается.

- Получается, да.

- Кэри-Хироюки Тагава, безусловно, звезда мирового масштаба, но у меня сложилось такое мнение на основе его работ, что у него есть некая, уж простите, демоническая энергетика. Такое вот отрицательное обаяние. Это тоже, безусловно, для актера важно, но оно вот именно с таким подтекстом. Не было ли опасения… или это сознательный выбор был сделан в пользу того, что на человека смотришь и его боишься? Тут роль такая, практически святая.

- Знаете, в жизни он добрый хороший дядька. Мы честно с ним сидим на кухне – ой, я полжизни просидел на кухне, поэтому вы мне простите - сидим у него в номере, и он рассуждаем там об одном, о другом. И он говорит: «Ты знаешь, вот я всю жизнь играл, от меня требовали. У меня большая фильмография, а вот чего я хотел, никогда не было. И тут присылают мне из России сценарий, я читаю, и как слезы наворачиваются. Я реально понимаю, что к этому я шел всю жизнь».

- Вы человек, который, в буквальном смысле, соткан из противоречий. Если брать вашу биографию еще с детства, со школьной скамьи, где патологическое неприятие дисциплины сочетается со стремлением войти в некие очень жесткие рамки. Апогеем, конечно же, служит, ваша служба в церкви.

- У меня как-то спросили: «Вы пастырь кого?». Я говорю: «Отпетых подонков». «А для чего вы в церкви?» - «Для катехизации отпетых подонков» (смеется). Но в принципе, это поверхностный взгляд. И я понимаю, почему это происходит.

- Роли, на которые вас приглашают, на которые вы соглашаетесь, они, скажем так, обратные. Вы соглашаетесь на то, что вам предлагают, или почему бы не отказаться тогда?

- Ой, я вот как снимаюсь в кино. Меня зовет товарищ, он говорит: «Ты, короче говоря, известный, звезда. У меня денег на звезду дополнительных нет, а нужна. У нас вот роль, давай приезжай». Не то чтобы «можешь - не можешь», а «давай, приезжай». Как будто он меня зовет шины менять. У меня друзья такие. Либо что-то приличное, от чего отказаться нельзя, там мастер. Вот сейчас Чухрай зовет, если все получится, не будем загадывать, Троцкого играть. Убийство Троцкого. Второго канала продукция. Я знаю, что он мастер, поучиться него - грех не поучиться. К Кире Муратовой я так же поехал сниматься. Но это Кира Муратова, она инопланетянка. Есть возможность поработать у Киры Муратовой - надо поработать. У Лунгина - тоже не откажешься. Надо быть безумцем в профессии.